Мама знает лучше
Шрифт:
Быков отпускает мое лицо, перекладывает руки на бедра и жестко дергает на себя, чтобы быть еще ближе. Думаю, в тебе сейчас идет жесткая борьба: ненависть и нелюбовь. Ведь ты же все еще веришь, я это чувствую. При этом сомневаешься. Я это тоже чувствую и знаю. Если бы все было так складно, околачивал бы мои пороги? Тогда? Три года назад? Ты ведь сомневался, Леша. Но тебе не хватило смелости это признать и разобраться. Проще было свалить все на меня, найти правильную невесту и шагать вперед с ней. А меня можно и на помойку. В утиль, так сказать.
Но
Ты не можешь это контролировать, мне ли не знать. Еще лучше, чем твой подъезд, я помню, каково это — не контролировать то, что ты чувствуешь, и изводить себя снова и снова.
Тихо усмехаюсь, медленно иду по его коже еще ниже.
— Я тебя ненавижу, мажорчик. Маменькин сынок.
Он громко проглатывает слюну и шепчет низко.
— Я тебя еще больше, подлая предательница.
Резко замираю, дойдя до резинки его спортивных брюк. Кажется, в этот момент даже сердце останавливается. Что сердце? Весь мир! А потом взрывается с новой силой.
Леша резко подается на меня, я на него, и мы врезаемся друг в друга в жестком, диком танце. Потому что это нихрена не поцелуй — это смертельное танго. Я кусаю его, он отвечает мне тем же. Наши зубы бьются и отвратительно постукивают, а дыхание набирает обороты.
Он рычит.
Такое с нами тоже было. В смысле, в постели у нас никогда не было проблем, потому что секс всегда был разным. Под настроение. От этого, наверно, меня шпарит обидой еще больше: как после всего, кем я для него была, он мог поверить?! После всего, что между нами было?! Где было! Если кто-то думает, что это была одна миссионерская поза — пошли вы! Нахер миссионерскую позицию. Каждый раз — феерия, взрыв. Иногда нежность, но всегда переходящая во что-то звериное и дикое!
Тогда как! Какого черта ты поверил?!
Я позволяю себе расслабиться, когда оказываюсь сверху на огромном диване, где у нас тоже было! Миллион раз! Леша рвет мою одежду, пока стаскивает ее, как зверь. Футболка, лифчик — все летит в стороны.
Выгибаю спину, отбрасывая свои огненные волосы назад, когда он хватает мою грудь, грубо сдавливает ее и сразу втягивает в рот сосок.
Как остро.
Меня пронзает насквозь.
Стон. За ним еще один. И еще.
Я вонзаю ногти ему в плечи, Быков шипит, но тут же резко переворачивает меня на спину так быстро, что я даже понять не успеваю. А уже и штаны улетают, а за ними и трусики.
— Не противно? — усмехаюсь, продолжая его провоцировать, — После своей-то охраны? И водителей? И…
— Блядь! Заткнись!
Быков жестко хватает меня за щеки, одним движением стаскивает с себя штаны и резко входит до упора.
Я кричу до боли в связках. И отпускаю тугую пружину внутри себя еще больше, а когда он сгребает меня в охапку, шепчу.
— Надеюсь, что ты чистый? А то вдруг. Ты же явно неравнодушен к шлюхам…
Блефую. Леша — педантичный до мозга костей. А еще дико мнительный и брезгливый. Вряд ли он позволяет себе заниматься сексом без защиты с кем-то, даже со своей Настюшей долбаной.
Это очень и очень маловероятно. Видимо, у меня какой-то карт-бланш, несмотря на мое распутство.
От этой мысли я тихо смеюсь,
— Клянусь Богом, Аури. Завались, или я тебя убью!
Я смеюсь еще громче, а потом заглядываю ему в глаза и шепчу.
— Нет. Не убьешь. Ты меня любишь. Ты все еще меня любишь, а вот твоя Настюша, похоже, какой бы правильной ни была — в пролете.
Он ничего мне не отвечает. Просто смотрит. Дышит тяжело. Злится. Потом зарывается в волосы носом и ускоряет темп до безумного.
Но мне не больно. Если честно, то мне дико хорошо, и это проблема. В смысле, у меня, само собой, не возникает резких перемен на сердце. Я его ненавижу и буду всегда презирать за все, что он со мной сделал, но…черт! Это же так несправедливо! Когда ты так идеально совпадаешь с кем-то в постели, а у вас не получаются отношения! Или еще хуже: как в нашем случае, между вами ложится целая пропасть из боли, которую даже при хорошем разгоне не перепрыгнешь! И это дерьмо, понимаете? С идеалом очень сложно тягаться. До него почти невозможно допрыгнуть. А жить и перебиваться крохами? Вот что остается.
Это как сначала попробовать самый сладкий десерт, а потом сесть на пожизненную диету с хлебом и солью. И даже если предположить, что однажды ты найдешь еще один десерт, это все равно не то будет. И не так сладко, и не так вкусно, и вообще…В этом проблема идеалов.
Ха! Прикиньте? Дура я, дура. Каждая женщина мечтает встретить идеального мужчину: чтобы и умным был, и хорошо образованным, и красивым, а еще в постели…боже, чтобы кости плавились! Да! Именно так! Заверните, я возьму сразу двоих, но фига тебе с маслом, дорогая. На деле идеал — это тот еще капкан, особенно если он с радостью вырвет твое сердце и перемолотит внутренности.
Такое нельзя забыть.
Вот и я маюсь, но надеюсь. Черт, я очень надеюсь, что однажды я снова встречу мужчину. Он будет хорош собой, образован и подарит мне кучу мощных оргазмов, а пока… пока я распадаюсь на части от того, который мне дает мой самый страшный кошмар. Мой предатель.
Леша пьет его до последней капли, жадно держит меня, когда я пытаюсь оттолкнуть в сторону, входит в меня медленно. Мучает.
Это сводит с ума.
Я выгибаю спину и больше всего на свете хочу его скинуть! Прекратить! Но еще больше всего хочу, чтобы он продолжал.
— Я тебя ненавижу, — шепчу еле слышно, но в ответ слышу возвращенный, мой же смешок.
Леша резко переворачивает меня на живот, подтягивает за бедра и снова входит до упора, а потом накручивает волосы на кулак и тянет на себя.
Выгибаюсь.
Это будто снова я. Та самая малышка-Аури, которая когда-то врезалась в мужчину своей мечты и готова была за ним в ад спуститься.
А я была готова, правда.
Одному Богу известно, как сильно я любила этого мужчину. Все в нем любила! Недостатков как будто бы и не существовало вовсе…но они были. У всех есть недостатки. Может быть, жаль, что я не видела их раньше, потому что тогда мне бы не пришлось выстраивать себя заново. По кирпичикам. И может быть, тогда я не стала бы такой злобной сукой.