Мама знает лучше

Тес Ария

Но я благодарна. За эту секунду…теплую и такую нужную.

— Он приехал с нами. Бабушка умерла…

Линка медленно опускает руки, поворачивается и пару раз кивает.

— Я знаю. Мне Сэм сказал. Аури…

— Да. Очень жаль.

Повисает неловкая тишина, которую никто из нас не решается нарушить, и мы просто стоим.

Она обводит стены взглядом, прощается, а я не мешаю. Все-таки, как бы то ни было, Линка здесь выросла, и тут есть не только плохие воспоминания. Это ее дом. Это ее гнездо. Я помню то ощущение, когда мне пришлось покинуть свое —

тяжело. Это чертовски тяжело, чтоб его. Несмотря ни на что.

— Почему ты не уехала? — вдруг спрашиваю я, ведомая собственными призраками прошлого, — Судя по всему, жить здесь было сложно. Ты могла бы поехать в Москву.

— Я? В Москву?

— Лин, ты знаешь, что я бы тебя на улице не оставила. И бабуля…

— Да, знаю.

— Так почему ты осталась?

— Это мой дом… — она пожимает плечами, потом возвращает мне взгляд и улыбается слегка, — Не всегда все было хорошо, конечно, и, наверно, я могла бы добиться большего в столице, но…ты же знаешь. Я никогда не гналась за карьерой, а здесь — моя земля, мой сад и мой брат.

— Да…Сэм отсюда ни за что не уехал бы…

— Как ты думаешь…он выживет? — тихо спрашивает она, и я не могу поступить иначе.

Делаю шаг, притягиваю старую подругу к себе и обнимаю.

— Если кто и сможет выкарабкаться из этого дерьма, то только Сэм, Линка. Он сильный. И ты тоже.

— Я? Смеешься, что ли?

— Скажи, ты подписала бы бумаги? — спрашиваю, ласково проведя по ее волосам, — Только честно.

— Ни за что. Не знаю, чтобы я делала, если б ты не появилась, но…не подписала бы ни за что. Ни за что!

— Я так и знала. Вот видишь? Разве это ничего не значит? Пошли. Нам пора ехать.

Мы выходим из дома, стараясь не смотреть на уродливое пятно на полу. Линка по-быстрому закрывает замок, а до машины идет, не поднимая головы. Чтобы не видеть. Ни цветов, ни садика своего, теплиц, ничего. Так проще. И я это знаю.

Когда я гружу в машину две легонькие сумки, она уже залезает внутрь, а я…мне почему-то хочется окинуть взглядом деревню. При свете дня все осталось почти таким же, и это почти ностальгия. Без горького привкуса. Всего на мгновение, но я вижу теплоту в дороге, заборах и домах.

Потом смотрю на наш с бабушкой дом.

Я тебя никогда не забывала, правда. И я бы, возможно, хотела снова здесь поселиться, но это для меня слишком. Прости.

«Они приходили за информацией, но отсосали. Я ее спрятал. В самом надежном месте спрятал флешку…»

Слова Сэма проносятся передо мной горящей красной строкой. Я на мгновение замираю, вглядываясь в темные окна бабушкиного дома, который…который будто манит меня. Приглашает. Шепчет.

Давай, малыш. Иди сюда. Ты же знаешь…уже знаешь…уже поняла.

Не уверена я в вибрациях, конечно, но…вдруг? Чем черт не шутит?

— Лин, не против, если я сбегаю до нашего дома? — спрашиваю, наклонившись к своему окну, — Хочу забрать кое-какие вещи бабушки. На память.

— Конечно, нет.

— Супер. Посидишь?

—

Хорошо.

Киваю и медленно разгибаюсь, нахмурив брови.

Иду.

По хорошо знакомому маршруту, и, кажется, наперегонки с призраками прошлого — иду. Медленно пробираясь через бурьян, потом открываю дверь. Захожу. Десять шагов вперед, потом направо, на лестницу до второго этажа. Там еще три шага, первая дверь. Толкаю ее. Меня встречает бедный, но вполне себе уютный интерьер. Небольшой диванчик в углу, стол у окна, полка с книгами. Здесь когда-то жил Сэм. В тот период, когда его родители бухали сильно, и я помню…помню, как мы переговаривались с ним через розетку. А еще я помню его слова одной, особенно темной ночью:

— Это самое безопасное место, Аури.

Меня обдает токовый разряд. Я перевожу взгляд на книжную полку и вижу, что его любимый сборник Агаты Кристи сдвинут. А еще на пыли отпечатки. Новые. Большие. Взрослые.

Выдыхаю резко, изнутри начинает трясти.

Я подхожу медленно, как будто во сне, а когда беру книгу, то из ее корешка сразу выпадает флешка. Именно до размеров одной флешки у меня и сужается весь мир.

Нашла.

Я нашла информацию…

«Знакомый до мурашек»

Аури; две недели спустя

Я очень хорошо знаю этот подъезд. Хорошо знаю стальные двери темного цвета, подъезд с плиткой под светлый мрамор, высокими сводами и будкой консьержа. Отлично помню, как с утра спускалась и проверяла один из этих почтовых ящиков, которые ровным рядом черно-белых прямоугольников висят на белых стенах. Я даже не забыла, что до лифта от двери двадцать пять шагов, и, конечно же, я отлично помню, где там расположена кнопка нужного мне этажа.

Каково это — нажимать ее и чувствовать под подушечкой пальца выпуклый кружок с пятью отметками на краях, я помню еще лучше.

Вот так.

Я ничего не забыла.

Очень хотелось бы заявить обратное, но, увы и ах, некоторые вещи из своей памяти так просто не вычеркнешь.

Ухмыляюсь. Бросаю взгляд на свое отражение, поправляю волосы, потом поднимаю полупустую бутылку вина, делаю глоток и морщусь. Неприятно. Возможно, кто-то скажет, что я веду себя, как идиотка. Возможно, это так и есть. Но мне плевать, честно.

Вываливаюсь из лифта, пошатываясь, подхожу к первой двери, преодолев ее, иду до второй. До нужной. Очень-очень нужной. Я ее одновременно ненавижу и жажду. И то, что будет дальше — тоже.

Звонюсь.

Сама встаю напротив, упираю руки в колени и тяжело дышу. Шатаюсь. Жмурюсь. Ярко здесь светят лампы, слишком ярко. Черт.

Через мгновение слышу шаги, немного напрягаюсь, но потом сразу же расслабляюсь.

Он не спрашивает: кто?

Он знает, что я приду.

А я знаю, что он будет один.