Мамба в Афганистане
Шрифт:
Он с трудом узнал их, и если бы его не сбили с ног, то так и продолжал бы бежать дальше, полностью потеряв свой разум от страха.
— Там, там, — тыкал он пальцем назад, не в силах произнести что-то внятное.
— Что там? — тряся его за плечи, орал Осман. — Что там? Кто там? Почему ты бежал?
— Там дэв!
— Какой дэв? Ты сошёл с ума?
— Там на нас напал дэв. У него на башке железный котелок с гребнем, а в руках меч, он как начал нас полосовать им, никто не успел среагировать, я пытался, но упал и когда очнулся, то в живых только я и остался. А он навис надо мной и орёт на арабском и меч так поднял, и… Я так и
— Хватит трепаться, показывай, где он. Сейчас мы быстро срубим его глупую башку, если прострелить не удастся.
— Он там, там!
— Веди, сын трусливой собаки, пока мы тебя не повесили.
Шлем сел мне на голову, как влитой, а меч лёг в руку и словно сросся с ней. Впору почувствовать себя древнегреческим воином. Ну, Ахиллесом там или Гераклом. Да, но автомат надёжнее, и я убрал на пояс меч, перехватив АКСУ.
Уже слышны шаги врагов, уже дыханье чувствуется вновь, преследователей наших. Но не надо торопиться, тут нужен факт неожиданности, чем больше внезапности, тем лучше результат. На войне главное удивить!
Спрятавшись за стеной прохода, я ожидал врагов, затаив дыхание и внимательно вслушиваясь в чужое. Вот они всё ближе и ближе, ближе и ближе. Давно уже планка предохранителя сдвинута на режим автоматического огня. Давно уже лежит указательный палец на спусковой скобе. А я всё медлю, и вот, как только в проходе появился кончик ствола вражеского автомата, я открыл огонь.
Резко выпрямленная пружина нервов, зажатых волей, бросила меня вперёд. Автомат выпустил пули в тело ближайшего бойца и отшвырнул его в сторону. Не отпуская спускового крючка, я повёл автоматом сначала влево, а потом, вправо, поливая пространство перед собою пулями.
Один, второй, третий душман свалился, как подкошенный. Сражённые автоматной очередью остальные ещё только выходили, но и они получили последние пули из опустевшего магазина. Мгновенно отщёлкнув рожок и идя в это же время вперёд, я давно отработанным движением вставил следующий магазин и дослал патрон в патронник. И тут же ушёл в сторону.
Автомат снова содрогнулся очередью, и я, не переставая нажимать на гашетку, продолжал поливать пулями выживших после моей первой атаки. Мне тоже отвечали, поэтому приходилось прятаться за стенами. Первый успех, пять трупов на два магазина весьма достойный размен. Дальше ещё два магазина, и запас патронов у меня закончился, остальные все находились у осла в хурджинах.
К этому времени я убил или ранил ещё двоих и сам получил два ранения, одно от пули, скользнувшей по груди, а другое в руку возле большого пальца. Оба оказались несерьезными, рассекли кожу и продырявили одежду, но всё равно неприятно. Надо приступать к завершающей фазе нашего боя, а то мне ещё зверский ритуал надо обозначить, чтобы тут не расслаблялись.
Автомат упал на землю, а в руки плотно лёг меч. Я достал зелье стремительности, что действует всего пару минут. Откупорить, вдохнуть, глотнуть, дождаться действия — и вперёд! Меч смазанной линией просвистел перед первым душманом и аккуратно отделил его голову с паколем. Несколько шагов вперёд, и снова удар наискосок. Меч оказался просто изумительной остроты.
Парочка раненых ничего не успела сделать, а последний оставшийся в живых душман, увидев перед собой меня, застыл. Удар ногой в живот кинул его на пол, автомат вывалился у него из рук и отлетел далеко в сторону.
Наклонившись
— Аааааа! АААААА!
Не знаю уж, как это у него получилось, но он, словно сороконожка, отталкиваясь от пола буквально задом и руками, рванул от меня. Преследовать я его не стал. Своё дело он сделает, а мне надо сделать своё. Развернувшись, я пополнил свой боезапас трофейными патронами и отправился в сторону прогрохотавших взрывов. Надеюсь, что они пробили проход и успели слинять, пока я тут с душманами разбирался.
В нужной пещере мне открылась огромная дыра, которую проломил гранатомётный выстрел. Басмачей и осла нигде видно не было, осмотревшись, я заглянул в эту дыру. Взгляду открылся крутой спуск, по которому мелкими шажками, держа осла под уздцы, шли Саид и Тану.
— Всё нормально? — заорал я им сверху.
Оба вскинули вверх головы и радостно загалдели.
— Идите дальше, я сейчас тут закончу и спущусь к вам.
Отвернувшись от них, я пошёл обратно. Нужно показать свою жестокость и добавить мистики, и чем больше, тем лучше. Равнодушие к врагам — это самое страшное, что можно показать. Наскоро обыскав трупы, я разжился десятком гранат и снял пару подсумков с магазинами. Ну, что же, приступим.
Без всякого пиетета перед трупами я стащил их в пещеру и разложил в виде стрелки, указывающей на пролом в стене. В качестве острия послужили отрубленные головы. Африка всё же приучает к восточной жестокости. Не успел я закончить своё чёрное дело, как послышались крики и шум спешащих ко мне врагов. Я успел только начертить надпись по-арабски «Добро пожаловать!», как услышал, что мои преследователи совсем уже рядом. Ну и хорошо.
В спину дул сильный сквозняк из дыры, и последний пакетик с ядом пошёл в ход. Его подхватил ветер и, растрепав в своей воздушной струе, бросил навстречу неведомым врагам. Пусть нюхают и оценят его по достоинству, ведь я так старался, ночей, понимаешь, не спал, всё для вас, всё для вас.
Тонкая невидимая взвесь, подхваченная сквозняком, быстро распространилась по всем помещениям, сквозь которые бежали навстречу судьбе моджахеды. Ну, они её и встретили.
Хватаясь за горло, тут и там стали падать нападавшие, бежавший в числе первых Осман каким-то образом избежал этой участи и успел увидеть стоявшего в шлеме человека. Последнее, что он запомнил, это яркие вспышки автоматного огня, и тут же его глаза заволокло сначала болью, а потом чернотой.
В это время душманы вокруг него корчились от приступов удушья, катались по полу, рвали себе руками губы, разрывали глазницы, пуская пену изо рта, и не только. Все они в этот момент отдавали свои бессмертные души Змееголовому и его новому другу Зану. Вдобавок ко всему со стороны пролома понеслись автоматные очереди и полетели гранаты.
Взрывы, рикошеты многочисленных пуль, щедро раздаваемых коротким стволом АКСУ, полностью довершили картину окончательного разгрома большого отряда. Никто никуда больше не торопился. Лишь несколько выживших человек тут же сдали назад и понеслись без оглядки, не надеясь больше на победу и считая, что лучше спасти свои шкуры, чем лежать убитым неизвестно кем.
Не став обходить новоявленные и представленные Змееголовому трупы, я ушёл с места боя, аккуратно спустившись через пролом. Потом постоял, пару секунд подумал и решил вернуться. Деньги-то у душегубов должны быть с собой, да и патроны тоже пригодятся, а то зазря всё будет.