Маме – мечтательнице, как я
Шрифт:
– Мужественные – это точно, – пробормотала я так, чтобы он слышал.
Кэллам тихо посмеивался напротив меня.
– Ладно, не буду мешать вам учиться, – Этан подмигнул нам. – А я пошел охотиться на будущую девушку.
– Не мешкай на пути к судьбе из–за нас, – я махнула в сторону машин персонала.
– И все–таки что вы «учите»? – Этан склонился к книгам на столе. Но смотрел недолго, а потом вскинул брови в мою сторону. – Химию?
– Пока, Этан, – вздохнула я.
Он рассмеялся, отходя.
– Французский? –
Кэллам крепче сжал мою руку, его челюсть напряглась.
– Сам иди спать, – сказала я ему. – Ce soir. А потом еще. И еще.
– Ладно, не французский, – Этана уже почти не было видно, но голос еще доносился. – Понял. Вы изучаете... анатомию человека, да?
– Пока, Этан, – почти прокричала я в его сторону.
– Он настырный. Тут не поспоришь, – Кэллам закончил смеяться и поднял карандаш.
– Лучше бы он направил свою настырность в другое место, – вздохнула я и сделала запись в блокноте, не связанную с темой, которую я учила. Я потянулась за кружкой.
Далеко я не продвинулась.
Пальцы Кэллама обвили мои и удерживали ладонь на месте. Я забыла, что мы все еще держались за руки.
Кэллам мягко сжал мою ладонь, все еще удерживая ее на месте.
– Это меня успокаивает, – сказал он и продолжил читать страницу.
ДЕВЯТНАДЦАТЬ
Я делала это. Возглавляла первое задание как только назначенная вожатая в лагере Кисмет. Это было сильным чувством.
Я была впереди, Эван замыкал строй, а посередине было пятнадцать туристов из лагеря с разной степенью опыта поездок на велосипеде по горам. Гарри был с нами, не собирался пропустить первое задание, что я выполняла сама, и хоть за лето он лучше освоился с велосипедом, он все еще немного нервничал, когда дело касалось технических вопросов. Да, все были на настоящих горных велосипедах, и мы ехали по тропам, почти не меняя высоту. Дорога была чистой, лишь порой попадались одинокие ветки или корни.
Сначала я обрадовалась, когда Кэллам сказал, что я поведу туристов, но после пары миль я боролась с зевотой.
Первые ребята за мной ныли про это уже десять минут, а теперь зевали вместе со мной. Я была во главе и подстраивала темп под самого неопытного в группе. Им был Гарри. Так что я ехала по ровной тропе со скоростью скутера бабушки.
Казалось, пять с половиной часов спустя мы добрались до отметки четыре мили. Вовремя, потому что половина группы была готова свалиться с велосипедов, уснув на рулях.
Пятнадцать туристов слезли с велосипедов и пристроили их к дереву, многие сели на землю. Эван посмотрел на меня, и я была уверена, что в пять утра он выглядел бодрее, когда мы проводили зарядку. Гарри был в нескольких велосипедах
– Как ты, Гарри? – спросила я, пытаясь помочь ему прислонить велосипед к дереву. Он скользнул вперед меня, чтобы сделать это самостоятельно.
Это было не в моем стиле, но я позволила ему сделать это самостоятельно.
– Хорошо, – он пожал плечами.
– Хорошо проводишь время? – уточнила я. Если кто и мог выразить истинные эмоции от поездки, то это десятилетний ребенок, который научился кататься без дополнительных колес два года назад.
– Неплохо, – он снова пожал плечами.
Он был спиной ко мне, и я обошла его. Все было, как я и боялась. Даже мой младший брат, наименее опытный в группе, заскучал до слез. До настоящих слез. У него были красные глаза и все такое.
– Боже, тебе совсем не весело, да? – я застонала и ударилась шлемом о дерево. – Все так плохо? Я думала, было... – я жевала губу, подбирая слово, – живописно.
– о, еще как живописно, – Гарри расстегнул шлем. – Времени, чтобы осмотреться, было полно.
– Ну, прости, я не знала, что говорю с профессионалом в катании по горам. Может, дальше стоит вести тебе, – я махнула на дорогу.
Гарри просиял.
–Правда?
Я нахмурилась.
– Нет, – я ворчала, пока шла к Эвану, который храпел. Я ткнула его в бок носком кроссовки. Он не двигался. Эван, – сказала я, ткнув чуть сильнее.
Все еще ничего.
Я схватила из корзинки велосипеда бутылку воды, открыла и вылила струйку на него. Туристы могли дремать, но он был на посту. Сон не позволялся.
Он не проснулся резко, как я ожидала. Эван застонал, вытянул руки над головой и открыл глаза.
– Спасибо. Я не успел принять душ с утра, а теперь могу вычеркнуть это из списка дел, – он вытер воду с лица и сел.
– Туристам скучно, – сказала я.
Эван посмотрел за меня на группу. Его брови поползли к волосам.
– Кошмар.
– Что мне делать? – я опустилась на корточки рядом с ним, надеясь, что у него будет волшебное решение. Я не хотела, чтобы меня потом избегали, как только по лагерю пройдет слух, что я была скучной вожатой. Я не хотела, чтобы меня понизили до рисования и поделок в столовой после обеда.
– Эм, не знаю... – Эван моргнул. – Не быть скучной?
– Есть предложения? – нетерпеливо спросила я.
– Ага. Хватит ползти. Это подсказка, – сказал Эван, зевая.
Я подавила желание стукнуть его по руке. Мне нравился Эван. Он был спокойным, всегда мог помочь. В отличие от его брата, он не смотрел на меня так, словно я стояла на витрине.
Он зевнул снова, и я стала сомневаться, что Эван нравился мне сильнее Этана.
– Кэллам сказал ехать шесть–семь миль в час. Я так и делаю, – я столько раз сверялась со спидометром за эти четыре мили, что болела шея.