Мамин сибиряк
Шрифт:
– Слышу. Ты говоришь глупости.
– Почему? Тебе же нравятся совсем другие женщины.
– Откуда такие выводы? А-а-а… Постой. Ты меня гуглила?
По щекам Любы разлился густой румянец. Она отвернулась, трогательно закусив губу.
– Да эти все… Они вообще ничего не значат. Так, вешались на меня, а я…
– Не отказывался? – подсказала эта язва, сморщив нос.
– Послушай, если судить по твоему бывшему, я тоже совсем не в твоем вкусе.
– Что за глупости?! – она даже попыталась вскочить, но моя нависающая над ней
– А что? Я не такой прилизанный и напомаженный, как этот… Как его?
– Женя, – буркнула Люба с кислой миной. – И ты прав. Вкусы в мои семнадцать у меня были специфические. С тех пор я здорово поумнела.
– Постой… В семнадцать? Хочешь сказать, этот мажорик – твой первый мужик?
– Что здесь такого?
– Ничего. Только не говори, что он и единственный!
– Ну, мы пять лет встречались, – пробормотала Люба, будто оправдываясь. – Я еще… кхм… не успела расширить опыт. Хотела для начала пожить для себя. Осмотреться, если ты понимаешь, о чем я.
Я сжал пальцы у Любы на подбородке, вглядываясь в повлажневшие глаза. У меня для этой девочки были плохие новости – пожить для себя у нее вряд ли теперь получится. Как и осмотреться. Не хватало, чтобы она кого получше нашла. Нет, извините, мне такая девочка самому нужна.
– Считай тот период в прошлом.
– Почему это?
– Мы женимся. Ты забыла?
Любаша опустила ресницы на повлажневшие глаза. У меня в груди что-то дернулось.
– Ну что, я тебе совсем не нравлюсь?
– Глупости говоришь! – возмущенно всхлипнула.
– Тогда что не так? Я тебе нравлюсь, ты мне…
– Шутка затянулась, Олег. Ну какой «женимся»? Иди сюда. Мне не нужны эти глупые обещания, чтобы тебе отдаться.
Я чуть было опять не заржал с этих пафосных слов. Но ее бы это наверняка обидело.
Одной рукой Люба обвила мою шею, притягивая к губам. Другой оттянула вниз резинку штанов, видно, чтобы наглядно мне продемонстрировать широту своих взглядов. Вот только то отчаяние, с которым она это делала, не давало мне ею воспользоваться.
Вдоволь нацеловавшись и не позволив ей забраться к себе в штаны, я заставил себя отстраниться.
– Эй… Ты куда?
– Где твой телефон? – спросил, немного задыхаясь, извлекая айфон из кармана.
– В-вот.
– Нет, ты уж как-нибудь сама.
– Что сама?
– Заполни необходимые поля в заявлении.
– Знаешь что?! Это переходит все границы.
– Да почему? – психанул я.
– Потому что это слишком жестоко! Я не пойму, ты с кем-то поспорил, что ли?!
– Господи, Люб, что за бред? Тебе нужно завязывать с любовными романами, правда…
И снова ее щеки зарозовели, подтверждая, что я попал в точку. Ну, надо же, какое у моей будущей жены забавное гилти плеже.
– Ты не можешь хотеть этого всерьез, – отвернулась Любава.
– Объяснишь, почему тебе так кажется?
– Кроме того, что мы знакомы пару недель от силы?!
– В случае с некоторыми женщинами
– Это намек на то, что я простовата? – Люба обиженно поджала губы.
– Нет! Это прямое указание на то, что в тебе масса привлекательных для любого мужика качеств! Ты очень добрая, ласковая и преданная. А еще чертовски красивая и желанная. И ты бы это понимала, если бы чертов Женя не втоптал твою самооценку в грязь!
Ни миг глаза Любы стали круглыми-круглыми. И какими-то беззащитными. Видимо, понимая это, она тут же опустила голову, разрывая со мной зрительный контакт.
– Люба…
Ее плечи дрогнули. Ну, нет же! Черт. Меньше всего я хотел ее слез. Ну, что же ты такая оголенная, девочка? Кто тебя обидел? Впрочем, я знаю кто. И если он хотя бы раз еще к Любе сунется… Я ему ноги повыдергиваю. Оторву член и запихаю в глотку, из которой, судя по всему, в адрес Любы вырывалось немало гадостей.
– Иди сюда… – Она послушной обезьянкой вскарабкалась ко мне на колени. Я провел губами по нежной щечке, стирая слезы. – Успокоилась?
– Н-ну п-почти.
– Умничка.
– Так ты, что ли, с-серьезно?
– Хочу на тебе жениться? Ага.
– И тебе не к-кажется, ч-что все слишком быстро?
– Знаешь, мы с Наташкой… В смысле, мамой Степана…
– Я знаю, кто это, – буркнула Люба мне куда-то в плечо.
– Так вот, мы с ней с моих четырнадцати встречались. Поженились только через пять лет. Чем все закончилось, ты тоже знаешь.
– А как у нее было с английским? – пискнула Люба.
– Я тебе сейчас настучу по заднице, – рыкнул я.
– За что? Я пытаюсь быть ответственной! Это сейчас нас захлестывают чувства.
– Да-а-а? – довольно протянул я, прикусив Любе ушко.
– Разве ты не об этом? – обеспокоенно завозилась она.
– Конечно.
– Ну, вот и я… Только влюбленность длится недолго, понимаешь? А когда она сойдет на нет…
– Не сойдет. А переродится в более крепкое чувство.
– Для этого мы должны друг другу подходить. И дело тут совершенно не в моих комплексах, Олег. Ты же взрослый. Умный. Сам подумай. Это тяжело, когда у людей нет каких-то точек соприкосновения.
– Почему это нет? Их полно. Ты любишь животных – и я их люблю. Ты любишь готовить? А я люблю поесть. Что там еще?
– Ты любишь хоккей. Это твоя жизнь. А я не отличу шайбы от клюшки.
– А я не знаю, как провести полосную операцию доберману. И что?
– Может быть, ты прав, – сдалась Любаша.
– Я прав, абсолютно точно. Осталось только убедиться, что мы подходим друг другу физически.
Люба зачарованно потянулась к моим губам. Я старался быть как можно мягче, но резьбу срывало. Ощущалась она подо мной самым правильным образом. А еще я очень торопился вновь ее раздеть – такая она была красивая. Ладная… Как будто под меня вылепленная. Несмотря на несопоставимые совершенно пропорции.