Маньчжурия, 1918. Особый отряд
Шрифт:
— С богом! — покивал Орлов.
Поезд Семенова двинулся через семь минут по полуночи, их поезду дали семафор через десять минут.
— Началось, Георгий Людвигович, — вздохнул Орлов. — В шахматишки?
— Да, — махнул рукой Франк.
В конце вагона кто-то запел «Холодно, сыро в окопах» слегка заунывным, надрывным голосом.
«К чему бы это? Веселее ничего не придумал?» — подумалось Орлову.
Тормозить начали ровно в час, потом стали. В окно была видна станция.
— А ну посмотрите,
Кто-то вскочил и побежал вперед.
— Дают нам боковой путь — на перроне грузят эшелон атамана и цепляют к нему платформы спереди, — прибежал через несколько минут один из офицеров-добровольцев.
— Славно, всё по плану. Интересно, сколько он человек загрузит в теплушки? Он говорил ещё про один эшелон, — задумался Орлов.
— Разрешите разведать, господин полковник? — вытянулся офицер, молодой прапорщик.
— Станем на запасной — сбегай, погляди, — кивнул Орлов.
— Есть! — прапорщик побежал в передний тамбур.
Орлов и Франк, прекратив играть, всматривались в темноту — их состав плавно свернул вправо и стал на четвертый путь. Поезд Семенова был закрыт ещё одним, состоящим из семи теплушек и трех платформ сзади.
— О, вон и разворотная стрелка, вон семафор отсвечивает, — показал куда-то вперёд Франк.
Орлов присмотрелся, но было очень темно, только какие-то блики.
— Я не помню, была она тут или нет, — ответил он.
— Была, была, её в девятьсот пятом тут построили, и только потом на Хайларе.
Минут через двадцать в купе вернулся прапорщик в сопровождении какого-то железнодорожника и начальника их поезда.
— Доброй ночи! Я начальник станции Даурия, инженер Вороткин, — представился он.
— Здравствуйте, — Орлов покивал.
— Господин атаман двинется первым на Борзю через сорок минут, следом пойдут теплушки с баргутами, а дальше уже ваш эшелон, господа. Следовать будем на скорости не более сорока верст с дистанцией в две версты, прибор Гаусгельтера я на вашем паровозе уже настроил. До Борзи ехать полтора часа, после неё порядок следования такой же.
— Спасибо, господин инженер!
Когда железнодорожник ушёл, Орлов обратился к прапорщику:
— Что видел?
— Пушки погрузили на две передние платформы, накрыли. К первому поезду ещё теплушки прицепили, во втором — какие-то китайцы или монголы, я насчитал сотни две перед вагонами.
— Молодец, организуй нам чаю и свободен!
Орлов постучал пальцами по столику.
— Значит, идём при двух пушкам и шести или восьми пулеметах да плюс наши — а говорил он нам про тысячу бойцов. Тут их не будет!
— Да хрен с ними, Николай Васильевич! — махнул рукой Франк. — Вы ж слышали, как атаман умеет рассказать сказки — заслушаешься. Дай бог, если наберется пять или шесть сотен да
— Так оно так, но отвыкли мы от нормальной дисциплины и хорошей планировки. Без разведки премся, в метель и морозину. Ладно, давайте по чайку и дальше играем — ехать ещё долго.
За полчаса сыграли партию, вскоре состав издал гудок и тронулся. Ехали со скоростью ниже обычной — дорога шла извилисто, огибая сопки.
Офицеры пели уже более веселые песни про любовь, Орлов и Франк лениво играли и попивали чай — сквознячки очень даже ощущались, жары особой не было. После часа пути поезд начал торможение. Дорога в этом месте изгибалась и Орлову в окно был смутно виден состав впереди — он был освещён, а ещё дальше на горизонте виднелись какие-то огни.
— Чего стали? — Франк поднялся, накинул шинель и пошёл в тамбур.
Орлов закурил, погасил керосинку и начал всматриваться в окно. Минут через пять его чуткое ухо уловило артиллерийский выстрел — он доносился как раз с того места, где виднелись огни переднего эшелона.
Песня и смешки затихли, в вагоне послышалось шуршание. Орлов встал, накинул шинель и пошёл в тамбур. Там стоял Франк и трое офицеров — открыв дверь, они всматривались. Дул сильный ветер.
— Морозу напустите, господа! — произнес Орлов. — Что там за выстрелы?
Франк и офицер не без труда захлопнули дверь.
— Похоже, стреляет головной поезд, они примерно в пяти верстах от нас.
— Судя по всему, Борзя совсем не пустая и там есть заслон, — констатировал Орлов — другого объяснения происходящему не было. — Пойдёмте, господа! — полковник замерз и пошёл обратно в купе.
Обстановка в вагоне стала более возбужденная.
— И что теперь делать? Вылезать на мороз и идти пешком пять верст? — спрашивал Франк.
— Будем ждать, — решил Орлов и распорядился выставить дозорных.
Пушки периодически ухали, но и по ним в ответ также били — Орлов ясно это различал.
— Откуда у красных здесь орудия взялись? — недоумевал он.
Вялая канонада слышалась ещё часа четыре. После этого послышался топот и подбежал один из дозорных с винтовкой и какой-то казак в тулупе.
— Господин полковник, — он тяжело дышал, — я от атамана!
— Что происходит? — все уставились на него.
— Путь на Борзю перекрыт бревнами, мешками и это залито водой. По нам открыли огонь из пушки. Господин атаман с рассветом пойдёт пешим порядком в атаку.
— А вы знаете, сколько там вообще красных? — удивился Орлов. — Где вы пойдёте, в снегу по колено? Погубите только людей.
— Так что передать Григорию Михайловичу, вы пойдёте? Ждать вас через час? — спросил казак.