Маньчжурия, 1918. Особый отряд
Шрифт:
Сейчас Виктор планировал пригласить Ольгу к себе в кабинет и показать ей стихи — он надеялся, что Смирнов уже достал гитару. Он немного нервничал, потому что завтра предстоял крайне важный день и возвращение непосредственного начальства — консула, который сам не любил сидеть без дела и других напрягал различными поручениями, и его жена тоже была особа деятельная и энергичная.
«С Ольгой хоть отдохну — она действует на меня успокаивающе, очень милая и добрая девушка».
— Ваше благородие, — обратился к нему на входе
— На вокзал, зачем?
— Говорит — работы там много, надо проконтролировать!
— Молодец! — покивал Виктор — рвение подпоручика ему нравилось.
«Так, надо чай организовать сначала!» — поднявшись в приёмную своего кабинета, Виктор увидел гитару, положенную подпоручиком на его стол.
— Вещь! — довольный Виктор оглядел инструмент — почти новая на вид семиструнная гитара с накладкой из палисандра.
Он сыграл несколько аккордов — звучание было низковатое.
Раздевшись в кабинете, он положил гитару на свой стол, рядом положил лист со стихами песни, и пошел на кухню — поставить чайник.
Все это дело заняло у него минут пятнадцать — как раз вчера женщины купили новый примус и не надо было растапливать печь. Чай он заварил английский, поставил сахарницу, чашки и отнёс поднос в свой кабинет. Только после этого он поднялся на третий и постучал в дверь комнаты Ольги.
«Что же я так волнуюсь, как школьник?» — удивлялся он самому себе.
— Виктор Антонович, добрый вечер! — открыв дверь, улыбнулась девушка.
Её чуть вьющиеся волосы были красиво заколоты по бокам и сзади, а сама она была одета в светло-бежевое шифоновое платье с небольшими рюшами на рукавах. Пахло от неё чем-то цветочным, легким.
— Ольга Алексеевна, добрый вечер! Гитару я достал, — широко улыбаясь, объявил Виктор. — Я у себя в кабинете заварил нам чай, прошу вас составить мне компанию!
— В вашем кабинете? — очень мило нахмурилась Ольга и чуть наклонила голову набок. — Ну не знаю...
«Ух и кокетка, так мило», — Виктор был восхищен её манерой себя подавать.
— Чай остынет, и стихи уже заждались, — улыбнулся он. — Прошу вас, — он протянул руку.
Несколько секунд поколебавшись, Ольга вложила в неё свою мягкую ладошку.
Они спустились на этаж вниз, Виктор открыл двери кабинета и зажег люстру.
— У вас здесь уютно, — оглядела она кабинет и подошла к столу: — Какая хорошая гитара, — она взяла её и оглядела со всех сторон.
«Какая хваткая, видно действительно любит музыку и дело знает», — с удовольствием наблюдал за ней Виктор, стоя возле входной двери.
— Да, удивительно — это гитара мастера Шмелёва, такая новая до войны могла стоить и двести рублей, и ещё попробуй купи, — повернулась она к Виктору.
— Вот как? — развел он руками и улыбнулся. — Не разбираюсь особо в инструментах, — он закрыл дверь
— Очень хороший и добросовестный мастер, он для театров и цыганских исполнителей работал на заказ, — с увлечением в голосе начала говорить девушка, оглядывая гитару. — Вы позволите её опробовать?
— Конечно, Ольга Алексеевна! — засмеялся Виктор. — Желаете чаю?
— Да, желаю, — улыбнувшись, девушка прошла к дивану, устроилась поудобнее и сыграла по несколько аккордов на каждой из струн.
— Расстроенная! — уверенно констатировала она. — Скорее всего, на ней редко играли, и настройкой себя не утруждали.
— Не могу сказать, поскольку я её сегодня одолжил через своего помощника, — Виктор разливал чай — напиток отлично заварился и приятный аромат заполнил кабинет.
— Я завтра её настрою, — подняла взгляд Ольга. — Вы не возражаете, Виктор Антонович?
— Абсолютно! — улыбнулся парень — у него в голове заиграла какая-то веселая, озорная мелодия, до боли знакомая. — Прошу чай, — показал он на блюдце с дымящейся чашкой.
— Хороший инструмент, — Ольга сделала ещё аккорд, отложила гитару, изящно поднялась и подошла к столу. Отпив чай, она мягко улыбнулась: — Вы говорили про стихи...
— Да, — беря в руки лист, Виктор ощутил, как кровь приливает к лицу.
— Очень интересно, — стоя в двух шагах от него с чашкой, чуть исподлобья смотрела Ольга.
— Это не совсем стихи, — сам от себя обалдевая, немножко растерялся Виктор. — Это скорее песня, э-э...
— Виктор Антонович, всё хорошо! — заявила Ольга немного строго и потом засмеялась: — Вы как мои ученики-гимназисты, стесняетесь точно так же...
— Есть немного, — засмеялся Виктор и окончательно расслабился.
«Талантливый педагог Олечка, просто умница».
— Я сяду, а вы прочитайте с чувством! — сказала она и прошла к дивану.
Окончательно взяв себя в руки и ощутив былую уверенность, Виктор вздохнул, и стараясь максимально подражать манере и интонациям Градского, хотя тембр голоса не всегда позволял, прочитал-пропел «Маятник качнется...»
Под конец Ольга смотрела на него широко раскрытыми глазами.
— Виктор Антонович! Это же... Это же не просто стихи, это великолепный, готовый к исполнению романс, очень красивый, необычный и трогательный! Поразительно!
— Спасибо, Ольга Алексеевна! — чуть поклонился он, хотя ощущал себя неловко — поэзия всё-таки была не его.
— Поразительно! — она встала, поставила чашку на стол и повернулась: — Это вы сам сочинили?
— Не совсем я, — улыбнулся парень краем губ. — Скорее, совместное фронтовое творчество скучающих офицеров.
Ольга задумчиво смотрела на него, чуть закусив нижнюю губу.
— Я примерно понимаю, какая здесь нужна музыка. И это не только гитара, это должно быть и пианино — будет замечательное сочетание, — объявила она.