Маньчжурия. 1945
Шрифт:
Нет, на войне у каждого своя судьба. Даже когда сама война официально закончилась…
Господи, помоги!
– Целься!!!
Сквозь прерывающиеся, истончившиеся клубы дыма уже различимы башни далеких панцеров, загнанных в капониры. Скорее всего, топлива в их баках уже нет, а экипажам отведена роль смертников, чья цель продержаться как можно дольше. Вот только эти смертники постараются продать свои жизни подороже…
Выстрел «сорокапятки» Глуханкина ударил как-то неожиданно – и ведь снайпер Вавилов не промахнулся! Но, прижав к глазам бинокль, вначале я увидел лишь брызнувшую во все стороны окалину и осколки, а после – оставленную
Явно не сквозное пробитие…
Пушки Федулова и Денисова выстрелили разом, но одновременно прилетел и осколочно-фугасный снаряд второго танка… Он рванул всего в пяти метрах от орудия Денисова, повредив крупными осколками казенник, продырявил откатник и наповал срезал снарядного с заряжающим. Тут же по батарее прицельно хлестнули очереди оживших машинегеверов – и Женя Радин со вскриком рухнул наземь, поймав пулю в бедро.
– Да давите их, чего молчите?!
Напряжение неравного боя мешает объективно оценивать ситуацию. Группа прикрытия начала работать в ответ, как только враг себя обозначил. Хлестко ударили снайперские трехлинейки, заработали ручные «дегтяревы», посылая во врага пока еще короткие, пристрелочные очереди. Следом нестройным залпом грохнули обе ПТРД… Я же вновь прижал бинокль к глазам, рассматривая второй танк.
Промазали. Оба орудия второго взвода промазали – одна болванка пролетела над панцером, вторая врезалась в бруствер капонира, снесла его и ударила под башню. Это, конечно, тоже неплохо, но спресованная земля наверняка погасила удар болванки. И потом, даже если она и ударила по броне, то наверняка по 80-миллиметровой плите в лобовой проекции корпуса.
Хотя брызги земли все же могли заляпать оптику…
И еще один выстрел Вавилова – лучшего наводчика самого подготовленного расчета батареи! Бойцы сумели оперативно приготовить полуавтоматическое орудие к новому выстрелу… Чуть подведя рычаг горизонтальной наводки, Дима нажал на рычаг спуска – и разогнавшаяся до малинового свечения болванка тотчас ударила в лоб башни! Вновь во все стороны брызнули осколки брони, но в этот раз болванка, прошедшая по нарезам удлиненного ствола М-42, ударила левее маски орудия. Есть сквозное пробитие! Я замер, напряженно ожидая, что внутри панцера сдетонируют боеприпасы… Не дождался – возможно, потому что осколочно-фугасных снарядов в башне «четверки» осталось совсем чуть-чуть. Но пробитие задней стенки исключено. А значит, деформированная болванка срикошетила внутри танка, разрывая эсэсовских танкистов буквально на куски! Настоящий ад в узком пространстве башни…
Туда им и дорога.
– Старшина Глуханкин, ориентир два, дистанция восемьсот, пятнадцать градусов вправо! Бьем второй танк!
Очередной вражеский выстрел опередил расчет Федулова, оглушенный близким разрывом предыдущего снаряда. Но фугас вновь рванул в болоте, причем метрах в сорока от нас! То ли картечь все-таки повредила оптику, то ли предыдущий удар по броне разболтал крепеж орудийных прицелов, то ли просто комья земли прилипли к внешним линзам, мешая целиться… Из танка их ведь так просто не сотрешь, особенно во время боя!
Так или иначе, очередной выстрел немцев не навредил батарее, а наводчик Федулова влупил свою болванку в маску вражеской пушки. Но ведь и такие попадания могут вывести орудие из строя или выбить прицел из креплений! И еще один выстрел… Теперь по панцеру долбанул Глуханкин, расчет которого умудрился довернуть орудие в считаные секунды… Правда, Вавилов не попал в прикрытый защитным экраном борт башни. Но, присмотревшись в бинокль, я не поверил своим глазам: болванка задела сам ствол пушки,
– Добиваем панцеры – и переносим огонь на пулеметы!
Впрочем, со стороны немецких траншей бьет лишь один станкач. Расчет второго, по всей видимости, «приземлили» снайперы и пулеметчики. А может, машинегевер пострадал от крупнокалиберной пули такого надежного и простого ПТРД… Как бы то ни было, шансов у фрицев больше нет – это понял и комбат Кругликов, зычно, азартно закричавший у самой опушки, поднимая батальон в атаку:
– За Родину! За Сталина! Ура-а-а!!!
– УРА-А-А!!!
…В землянке командира дивизиона непривычно душно. Да и встречают меня здесь не очень приветливо… Капитан Боев, Семен Николаевич, воюет с сорок третьего года и неплохо растет. Но, получив под начало чересчур самостоятельного, кадрового командира с хорошими результатами (да в одном с ним звании!), он стал излишне волноваться, что его подсидят… Ну а как же не волноваться вчерашнему рядовому артиллеристу, окончившему краткие командирские курсы после ранения, когда под его началом оказался такой «красивый» я с полноценным артиллерийским училищем за плечами? К тому же воюющий с 1941-го года! Пусть два самых тяжелых года этой войны и пришлись на партизанщину, но все же…
– Здравия желаю, товарищ капитан.
Я сухо поприветствовал командира дивизиона – неприязнь у нас вполне взаимная. Ну а как еще мне реагировать на тот факт, что опасающийся за должность командир ставит моей батарее самые тяжелые, опасные задания?!
Лишь сухо кивнув в ответ и даже не предложив присесть, Боев официальным тоном произнес:
– Товарищ капитан, поступил приказ о вашем новом назначении.
Мне осталось только хмыкнуть:
– Он поступил до того, как моя батарея получила задачу подавить два закопанных в землю панцера, или уже после?
Капитан пропустил мою подковырку мимо ушей, положив на стол завизированный подписью командира полка приказ. И прежде чем я успел с ним ознакомиться, Боев уточнил:
– Вас переводят в часть, направляемую из Германии на Дальний Восток. Предстоит новая война с милитаристической Японией, а там такие опытные командиры «сорокапяток» на вес золота. Поздравляю с назначением.
Я стиснул зубы от ярости, едва удержавшись от того, чтобы не втащить капитану по морде. Как же, поздравляет он! Наверняка ведь сам подсуетился насчет перевода, мудак! Хотя интонации были совершенно нейтральные, издевка в последних словах Боева читалась легко… Словно почуяв мое настроение, командир дивизиона быстро заговорил:
– Это не просто перевод, это перевод с повышением для вас, товарищ капитан. Обещают должность не ниже командира дивизиона! Кроме того, война с Японией сложной не будет, а для «сорокапяток» там целая прорва целей. В конце концов, у японцев нет сильных танков с крепкой броней! Глядишь, успеете обзавестись заслуженными наградами…
Опять издевается, гад. У меня из всех наград только медаль «Партизану Отечественной войны» второй степени. Ну а как? В 1941-м успел побывать только в одном бою под Смоленском – хоть и в жарком бою. Затем ранение, окружение, партизанский отряд… С начальством отряда все было тоже не очень ладно. На наши диверсии немцы отвечали казнями заложников, и, в конце концов, я начал уклоняться от участия в акциях партизан по любому поводу. Но медаль получил заслуженно: когда немецкие егеря вывели батальон карателей на отряд, мое орудие и хорошо натасканный расчет сумели прикрыть отход партизан.
Офицер Красной Армии
2. Командир Красной Армии
Фантастика:
попаданцы
рейтинг книги
