Маньчжурия. 1945
Шрифт:
Еще одна цель. Тщательный прицел, выстрел… Готов!
Натолкнувшись на стену огня бьющих длинными очередями пулеметов, японцы наконец-то залегли, потеряв не менее тридцати человек. Впрочем, основные потери пришлись на огонь моих снайперов, но все же… Однако неожиданно резко замолчал пулемет на правом фланге наших позиций, затем еще один. Я сильно напрягся, не понимая, как и когда враг подавил целых два расчета, но тут раздался зычный крик одного из морпехов:
– Капитан, нельзя бить из них длинными! Клинит!!!
Е-мае. Да любой пулемет
– Попробуйте устранить неисправность! Наверняка ведь гильза пошла наперекос в перегретом стволе, можно выбить! Нет – так стреляйте из винтовок!
Частые выстрелы снайперских «светок» стучат, словно автоматные очереди. Снайперам крепко помогает пристрелявшийся Чэнь, посылая во врага осколочно-фугасные снаряды своей мини-пушки… Он хорошо приложился по расчету, попытавшемуся открыть ответный огонь: близкий взрыв подкинул «Тип 96» вверх, а оба пулеметчика замерли в грязи неподвижными куклами. Второй, видимо, уже последний расчет врага заткнули снайперы… Но японцы, уже почуявшие слабость нашего огня, вдруг поднялись в едином порыве и бросились вперед – дико, яростно крича:
– Банза-а-ай!!!
Упертые, драть их в гриву!
– Приготовить гранаты к бою! Кто без пулеметов остался, срочно взять ППС!
Вот только вряд ли рванувшую вперед роту остановят гранаты и последние патроны автоматов. Бить длинными из оставшихся в строю «Намбу» также бессмысленно – те вскоре заклинят, как и первые два…
Я отложил в сторону трофейную винтовку, перевесив ППС со спины на грудь, и уже начал раскручивать колпачок на ручке гранаты. Снайперы беспощадно бьют японцев, но кажется, с таким темпом стрельбы у них вскоре закончатся патроны… А вражеская рота, не считаясь с потерями (осталось не более восьмидесяти человек!), упрямо рвется вперед, не обращая внимая на товарищей, падающих едва ли не с каждым выстрелом СВТ!
Если добегут – просто сомнут числом, изорвут штыками на куски. После таких потерь пощады от них не жди…
Неожиданно на левом фланге наступающего противника встала цепочка разрывов – всего трех, но ударивших практически одновременно. Вязкая грязь погасила разлет осколков легких гранат, да и пятьдесят граммов тротила в штатных боеприпасах к мортиркам Дьяконова дают не шибко сильное фугасное действие… Но три разом бахнувших взрыва оглушили вражеских солдат, а ударившие с тыла очереди трофейного «Тип 96» заставили залечь десяток-другой японцев.
Молодец Пашка!
– Пулеметчики, давите правый фланг японцев! Бейте длинными, сейчас их нужно просто прижать к земле!
Расчеты с еще исправными «Намбу» послушно выполнили мой приказ – и длинные, бьющие на подавление, сильно рассеивающиеся
– Гранатами, огонь!
Моя «колотушка» полетела во врага с секундной задержкой, следом к самураям устремилось еще шесть гранат. Справа ударили очереди ППС, а я уже сворачиваю крышку с рукояти второй «колотушки»…
Трофейные японские гранаты, скопированные с немецких М-24, ударили друг за другом, каскадом. Увы, от оригинала они отличаются меньшим зарядом взрывчатого вещества и меньшей эффективностью. И все же, все вместе они дали значительное число осколков, а сразу несколько взрывов подряд оглушили противника, сорвали его наступательный порыв… А следом в гущу потерявшей скорость и напор толпы полетело еще семь гранат разом!
У японцев был шанс прорваться на бегу, не теряя темпа, но теперь по скученной в проходе минного поля группе сосредоточили огонь снайперы и осназовцы с ППС. Кто-то из солдат Хирохито еще попытался бежать вперед или оттолкнуть от себя опасную, словно гадюку, «колотушку»… А кто-то шарахнулся в сторону, выскочив на минное поле.
Взрыв противопехотки совпал с гулом подрыва «колотушек», множа панику и сумятицу – и поредевший едва ли не вполовину взвод японцев наконец-то покатился назад! Словно подбадривая противника к отступлению, перестали стрелять снайперы. Впрочем, те просто экономят оставшиеся патроны…
Сил нет. Я привалился спиной к грязной стенке окопа, ощущая во рту резкий, металлический привкус крови. Кажется, прокусил губу от напряжения… Ничего не хочется – ни командовать, ни узнавать о потерях. Даже просто двигаться не хочется!
Какое-то время я просто сижу в окопе, размышляя о том, что последний бой по степени напряжения вряд ли уступает большинству схваток на Восточном фронте… Хотя, по совести сказать, никогда такого и не было, чтобы мне приходилось сдерживать напор полноценной роты с горсткой бойцов численностью в два отделения!
Из ступора меня вывел Сергей, нырнувший в окоп:
– Вася, я вышел на связь, доложил о прошедшем бое. Мне ответили, что штурмовая группа прорвала фронт и скоро будет у нас. А за ней развивает прорыв танковый батальон с десантом на броне. Выходит, наши действительно зашли без артподготовки… Вот только новый приказ тебе не понравится – мы должны объединиться со штурмовой группой и следовать в Муданьцзян. Командование требует перехватить снаряды, вывезенные со склада.
– Вот как?
Я невесело, зло усмехнулся, но, глубоко втянув воздух ноздрями, выдохнул уже спокойнее. Дело с химическими снарядами действительно нужно довести до конца, тут генерал-майор прав… И потом, основную задачу, поставленную еще в Берлине, с нас ведь никто не снимал.