Маникюр для покойника
Шрифт:
Сначала испортилась электропроводка, потом в батареях возникли воздушные пробки, перестал таинственным образом работать телефон, протекли соседи сверху… Мужик плюнул и решил продать квартирку, но на этот раз не стал ругаться с советом жильцов, а обратился к председателю с просьбой подыскать покупателя. Дело уладилось вмиг, и через две недели в бывших хоромах Ады Львовны праздновал новоселье молодой академик.
Таня Молотова въехала год тому назад.
– Разве она научный работник? – удивилась
– Нет, – улыбнулась Ирина Федоровна, – за нее очень просил Георгий Львович Дааз, наш председатель правления кооператива. Таня – его внучатая племянница, замужем за крайне приятным молодым человеком, Михаил его зовут.
Я почувствовала нервную дрожь и решила уточнить:
– Она замужем?
– Что же тут удивительного? – переспросила Ирина Федоровна. – Только супруг у нас не прописан. Таня говорит, будто он у матери остался, так часто делают. Кстати, он постоянно в разъездах, хотя частенько их с Танюшей вижу вместе.
Георгий Львович рекомендовал свою племянницу с самой лучшей стороны – молодая, с высшим образованием, знает не то три, не то четыре языка, работает переводчицей, мила, интеллигентна. Под стать и вторая половина – владелец крупной фирмы, торгующей компьютерами и программными продуктами, богат… Это вам не хозяйчик занюханного железного вагончика, гордо именующегося ресторан «Золотой лев».
Михаил прямо говорил на собрании жильцов, принимавших его жену в члены кооператива:
– Готов стать спонсором.
И не обманул. Когда этим летом совет жильцов захотел поменять скамейки, но не нашел в бюджете дома средств на эти траты, Миша привез их двенадцать штук, сделанных из дуба. Нанятые им рабочие установили скамейки, дворовая общественность стала милостиво здороваться с парой нуворишей. Но окончательно лед лопнул в мае. Таня помогла дочери одной из главных местных сплетниц «подтянуть» немецкий. Как-то раз они столкнулись в лифте, когда эмоциональная Софья Евгеньевна на все корки распекала девочку.
– Заходи ко мне, – велела Молотова ребенку, – помогу сочинение написать.
И впрямь помогла. Более того, девочка бегала к ней каждый день с домашними заданиями, а однажды Софья Евгеньевна постучалась в соседнюю дверь с вопросом:
– Сколько вам обязана, милочка?
Таня прощебетала:
– Не занимаюсь репетиторством, а помогаю по-соседски.
Леночка успешно сдала экзамены, а соседи стали приносить Молотовой тексты на иностранных языках: аннотации к лекарствам, руководства по эксплуатации бытовой техники… Отказа никому не было, всех встречали ласково, с милой улыбкой.
Естественно, никаких задолженностей по квартплате Танечка не имела, счета оплачивались в срок, к праздникам приносила в домоуправление коробочки конфет, шумных компаний не собирала, после одиннадцати вечера домой не возвращалась.
Прервав хвалебную оду жиличке, я весьма резко велела:
– Опишите внешность супруга…
Ирина Федоровна с готовностью начала:
– Просто красавец, блондин с голубыми глазами, а фигуре любой позавидует. Рост высокий, сам плечистый, стройный, Ален Делон, словом. Ездит на «Мерседесе», да так аккуратно, прямо крадется по лужам, чтобы кого ненароком не забрызгать. Очень, очень милая пара!
Я внимательно слушала панегирик. Что ж, все верно, Михаил красив, умен, добр, тактичен, просто кладезь талантов. Есть лишь одно небольшое пятнышко в облике данного ангела. Он женат не на очаровательной Танюшке, а на мне – женщине, ничем особо не выдающейся. Впрочем, как только выясню, где можно найти гориллоподобного Славу, и освобожу Катю, моментально дам развод этому безупречному во всех отношениях принцу.
Чувствуя, как волна злобы начинает подступать к горлу, я слишком резко спросила:
– Где живет Георгий Львович Дааз?
– В тридцать девятой, – ответила тут же Ирина Федоровна.
– Он дома?
– Почти всегда, болеет очень, еле ходит…
– Позвоните и скажите, что сейчас к нему придет представитель органов.
Домоуправша мигом схватилась за телефон.
ГЛАВА 25
Тридцать девятая квартира оказалась в третьем подъезде. Ирина Федоровна, накинув на плечи шубку из цигейки, лично довела меня до дверей, обитых красивой блестящей кожей.
– Спасибо, – проговорила я и строго добавила: – Вы, естественно, понимаете, что речь идет о государственной тайне и никакие разговоры о моем визите невозможны.
– Конечно, конечно, – испуганно закивала домоуправша и нажала на звонок.
Дверь тут же растворилась. На пороге, тяжело опираясь на палку, стоял худой, горбоносый старик в неожиданно ярком молодежном спортивном костюме.
– Только вы предупредили, душечка, – обратился он к Ирине Федоровне, – и я сразу в путь пустился, пока по всем коридорам проковыляю, входите, сделайте милость.
– Нет, спасибо, – залепетала домоуправша, явно собираясь бежать от «капитана» без оглядки, – работы много, сейчас из пожарной инспекции придут.
И, не попрощавшись, она метнулась в лифт.
– Уж простите старика, душечка, – улыбнулся Георгий Львович, – не могу резво бегать, побреду кое-как.
– Совершенно никуда не тороплюсь, – заверила я его, и мы поползли по длинному, извивающемуся коридору мимо гигантских пустых комнат.
Наконец, шаркая ботинками, именно ботинками, а не тапками, профессор добрался до помещения, служащего, очевидно, кабинетом.