Манул
Шрифт:
Пока трибуны обсуждали нового участника, подошло время начала старта. Вперёд выступил плотный полноватый мужичонка, приподняв над головой вызывающего ярко-красного цвета платок.
Стоило только ему сделать это, как все шумы синхронно стихли на мгновение, смутив оборотня. Манул недоуменно обернулся, пытаясь понять причину этого.
Тем временем приподнятый в руке платочек резко ушел вниз, погрузив манула в состояние лёгкой прострации. Трибуны вновь разразились громогласным рёвом сотен глоток. Со всех сторон как из рога изобилия сыпались ободряющие
А в поднятых клубах пыли было совершенно непонятно, что происходит на дороге. Прищурившись, манул изо всех сил пытался рассмотреть знакомые девичьи черты. Каким же было его удивление, когда он увидел Солоху в числе лидеров. Девушка моментально вырвалась вперёд, оставив позади себя добрую часть гонщиков. Телега под её умелым руководством казалось, просто летела над землёй, а запряженный громадный чёрный бык и вовсе казался каким-то древним монстром, покорно повинующимся воле селянки. Для повышения эффекта девушка даже встала, распустив свою длинную искрящуюся золотом косу.
— Удивительно! Великолепно! — кричали с трибун восторженные фанаты. Оглянувшись на толпу, манул не без злости смотрел на лица молодых парней смотревших на новую звезду с явным обожанием. Сам того не осознавая, оборотень в прямом смысле выпустил когти впившись пальцами в скамеечку. К своему счастью увлечённые гонками люди не заметили появившихся на скамейке глубоких борозд, оставленных Маем. Парень негодовал, чувствуя доселе неведомое ему чувство. Особенно оно обострялись при взгляде на лица юных парубков…
Фурор Солохи длился не долго. Из пыльного облака вырвалась ещё одна телега, которой правил молодой и явно подающий надежды гонщик. Он быстро поравнялся с Солохой, начав теснить девушку к обочине.
Обладая хорошим зрением, манул отчётливо видел гримасу недоумения, перемешанную со страхом, появившуюся на лице селянки. Девушка стиснула зубы, подстегнув быка. Она готовилась к рывку, чтобы вырваться из клещей. Бык утробно заревел, переходя на галоп. Девушка пошатнулась, чуть было, не упав с телеги. Трибуны загалдели пуще прежнего.
На счастье она не упала, ухватившись за край. Подстегнутый бык попытался вырваться, но соперник, увидев это, жестоко оттеснил телегу к самому краю дороги. В этот момент обе телеги въехали на первую полосу препятствий организованную предусмотрительно ми городскими властями. Препятствием стал ров, расстилающийся под полотном неровной просёлочной дороги.
Манул обеспокоено подскочил, уже прорываясь броситься на помощь. Его сердце взволнованно колотилось о ребра, на лбу выступила испарина.
— Дурная девка, — шептал он, пытаясь протиснуться через ряд возбуждённых галдящих на сотни голосов обывателей. Продвижение к выходу проходило медленно, парень старался не упускать из виду скрывшиеся на горизонте телеги.
Солоха упорно сражалась со своим оппонентом. Одной рукой она судорожно сжимала вожжи, в другой — гибкий кнут, которым время от времени подстегивала своего быка. Разозленный, он работал на износе, борясь за право выйти на дорогу.
Свирепого вскрикнув, она жёстко хлестнула своего быка по крупу, заставив зверя завыть от злости. Его рогатая башка дернулась вбок, заставив вола противника испуганно отпрянуть. Возница чертыхнулся, пытаясь призвать к порядку свою скотину. Отвлекшись от Солохи, он дал селянке шанс вырваться вперед, чем она не побрезговала воспользоваться. Увидев это, мужчина решил пойти на гнусность, стегнув кнутом не своего быка, а Солоху. Девушка вскрикнула, выронив свой кнут и инстинктивно схватившись за пораненную щеку. В этот момент подлец-противник решительно столкнул телегу селянки в ров.
Манул так и застыл, расширившимися от ужаса глазами глядя за тем, как телега его подруги скрывается из виду. Да, Солоха предупреждала его о том, что гонки — опасный, а потому захватывающий дух вид спорта. А он, дурак, ей не поверил…
Зрители разразились руганью. В правилах запрещалось наносить увечья противникам. Впрочем, дисквалифицировать нарушителя сейчас не смог бы никто.
— Пропустить! — не своим голосом заревел Май, еле удерживаясь, чтобы прямо посреди трибун не обратиться. Он решительно заработал кулаками, расталкивая, пропихивая и пиная всех, кто вставали на его пути. В глазах у него рябило: мимо приносились десятки и сотни разнообразных рассерженных и растерянных однообразных лиц и запахов. Но Маю не было до них дела. Перед глазами у него стоял образ упавшей Солохи.
— Смотрите, братцы! Девка-то! — чей-то возглас заставил манула вновь обратить внимание на поле.
Солоха управления не потеряла, каким-то образом ухитрившись провести телегу по дну рва, вырулив на дорогу практически у самого финиша. Манул так и замер во все глаза, глядя на уверенную фигуру своей подруги. Ещё пара минут и она на полной скорости выехала на финишную прямую, оставив далеко позади всех своих конкурентов. Ещё минута и она уверенно пересекла итоговую черту, вызвав целый шквал аплодисментов и настоящую неразбериху на трибунах. Люди выли, галдели, кто-то уже покрывался сбежать вниз, поприветствовать победителя, кто-то наоборот, радоваться не спешил, исподлобья глядя на девушку.
Сама Солоха приветственно махала всем рукой, и только в тот момент манул заметил, что помимо ярко красного росчерка на шее и щеке все её руки были буквально окольцованы кровавыми ранами, оставленными вероятнее всего кожаной пряжкой вожжей. Однако, не смотря на раны, она выглядела по-настоящему счастливой. Её глаза казалось, смеялись, а на губах расцвела торжествующая, полная надежды и радости улыбка. Наверное, именно эта улыбка на время примирила манула, позволив ему контролировать себя во время долгого спуска к победительнице.