Манускрипт всевластия
Шрифт:
— Мэтью наверняка тебе говорил, как взвинчивает вампира запах паники.
— Маркус говорил, — уточнила я. — С его слов я знаю, какой у паники вкус — а запах какой?
— Такой же, как и вкус, — пожала плечами Изабо. — Может быть, чуть экзотичней, с оттенком мускуса. Я не особенно обращала на это внимание, потому что предпочитаю убивать на охоте — но склонности у всех разные.
— Приступы паники у меня теперь случаются редко. Тебе совсем не обязательно ездить со мной верхом.
— А почему, ты думаешь, они стали реже?
— Если
— Как давно они у тебя?
— С семи лет.
— Причина тебе известна?
— Смерть родителей. Их убили в Нигерии.
— Ты получила фотографию… из-за нее Мэтью тебя и привез сюда.
Я кивнула, и губы Изабо сжались в знакомую жесткую линию.
— Свиньи.
Их можно было обозвать и похуже, но «свиньи» тоже годились. Хорошо бы и Доменико Микеле включить в эту рубрику.
— Паника паникой, — решительно добавила Изабо, — но гулять мы с тобой будем, потому что так хочет Мэтью.
Я выключила компьютер и пошла переодеваться. Бриджи, аккуратно сложенные Мартой, лежали в ванной, камзол, сапоги и шлем я оставила на конюшне. Надев теплые носки, мокасины, бриджи и водолазку, я сошла вниз.
— Я здесь, — сказала Изабо из небольшой комнаты, окрашенной в теплый терракотовый цвет. На стенах висели рога и тарелки, в старинном буфете могла поместиться вся посуда какой-нибудь сельской гостиницы. Изабо, читавшая «Монд», оглядела меня с головы до ног. — Марта говорит, ты спала хорошо.
— Да, спасибо. — Я переминалась с ноги на ногу, как в кабинете директора школы. Марта, очень вовремя подоспевшая с чайником, тоже проинспектировала меня.
— Так-то лучше, — изрекла она, протягивая мне кружку, и удалилась, лишь когда Изабо отложила свою газету.
На конюшне Изабо помогла мне натянуть сапоги и стояла рядом, пока я надевала шлем и камзол. Мэтью, видимо, оставил ей четкие инструкции по технике безопасности. На ней самой была только стеганая куртка — для вампиров с их относительной несокрушимостью все куда проще.
В паддоке бок о бок стояли Фиддат и Ракаса — совершенно одинаковые, включая дамские седла.
— Жорж неправильно заседлал Ракасу, — сказала я. — Я боком не езжу.
— Что, страшно? — поддразнила Изабо.
— Нет, — я подавила гнев, — просто мужские седла мне больше нравятся.
— Откуда ты можешь знать? — Изумрудные глаза светились откровенным лукавством.
Ракаса топнула и посмотрела через плечо — поедем, мол, или лясы будем точить?
Потерпи, мысленно ответила я, вскинув себе на колено ее переднюю ногу.
— Жорж обо всем позаботился, — скучливо бросила Изабо.
— Я проверяю всех лошадей, на которых сажусь. — Я осмотрела копыта, подергала за узду, просунула пальцы под седло.
— Филипп тоже так делал, — с невольным уважением вспомнила Изабо.
Едва дождавшись, когда я закончу, она подвела Фиддат к лесенке, помогла мне забраться в седло и села сама. При одном взгляде на нее я поняла, что меня ждут не
— Пройдитесь-ка шагом, — скомандовала она. — Хочу быть уверена, что ты не убьешься.
— Капельку веры, Изабо. — Не дай мне упасть,взмолилась я мысленно, и всю жизнь будешь получать по яблоку в день.Ракаса в ответ на это запрядала ушами и тихонько заржала. Мы дважды обогнули паддок и остановились прямехонько перед хозяйкой. — Ну что, довольна?
— Ты ездишь лучше, чем я думала, — признала она. — Возможно, ты и барьеры берешь, но я обещала Мэтью, что этого мы делать не будем.
— Много же обещаний он с тебя взял, — пробормотала я, надеясь, что она не услышит.
— Да, и некоторые из них не так легко выполнить.
Мы выехали в открытые ворота паддока. Жорж взял под козырек и закрыл их за нами, бормоча что-то.
Изабо старалась ехать по ровной местности, пока я привыкала к седлу. Весь фокус был в том, чтобы держаться прямо, как бы тебя ни сносило вбок.
— В общем, не так уж и плохо, — сказала я минут через двадцать.
— Теперь, когда у дамских седел две луки, стало легче. Раньше наших лошадей должны были водить под уздцы, но потом королева-итальянка ввела луку и стремя, чтобы править самой. Любовница ее мужа ездила по-мужски и сопровождала короля повсюду, а Екатерина сидела дома — какая жена это стерпит? Шлюха Генриха, [46] между прочим, была твоей тезкой.
46
Имеется в виду Генрих II Французский (XVI век).
— Я бы с Екатериной Медичи связываться не стала.
— Эта фаворитка, Диана де Пуатье, была опасная женщина. Ведьма.
— Фигурально или в прямом смысле?
— И то и другое. — Таким голосом только старую краску сдирать. Я засмеялась, и она, удивившись немного, присоединилась ко мне.
Вскоре Изабо приподнялась на седле, нюхая воздух.
— Что там? — Я в тревоге натянула поводья.
— Кролик. — Она пустила Фиддат легким галопом, я старалась не отставать. Действительно ли чародея так трудно выследить, как говорил Мэтью?
Через перелесок мы выбрались в поле. Изабо придержала Фиддат, я Ракасу.
— Видела когда-нибудь, как вампир убивает? — спросила она, следя за моей реакцией.
— Нет, — спокойно ответила я.
— Кролики маленькие, с них и начнем. Жди здесь. — Она легко соскочила с седла, Фиддат послушно стояла на месте. — Диана, — сказала Изабо резко, не сводя глаз с добычи, — ко мне нельзя подходить, когда я охочусь и когда ем. Понятно?
— Да. — Изабо хочет затравить кролика и выпить его кровь у меня на глазах? Тогда у меня нет ни малейшего желания к ней приближаться.