Маньяки бывают разные
Шрифт:
– Шантажист. Вот что. Я поняла. Я должна понять, насколько ты плох, урод, и насколько гнилы твои помыслы. В конце концов я озлоблюсь настолько, что прибью тебя своими собственными руками во благо будущего!
– Неплохая идея. Но пока ты будешь играть в сыщика, я буду играть в партизана.
– Это как?
– Я буду молчать.
– Тогда я буду играть в индейца.
– И каким образом?
–
– Ну-ну. Валяй. Только сначала повязку поменяй ...и кровь снова сотри, ладно?
– Слушай, ну правда. Я никогда не встречала маньяков. Я хочу понять, что заставило тебя так поступить. Так что я правда буду тебя допрашивать.
Он невесело усмехнулся.
– Я все понимаю... тем не менее мой ответ ты уже слышала... Ничего ты не узнаешь. Даже если ты все-таки меня нечаянно угробишь, мне... мне правда все равно. Убьешь так убьешь.
– Не понимаю, - проворчала она, - Абсолютно. Так. Продолжим чуть позже. Если я тебя развяжу... ты ведь не станешь на меня нападать, когда почувствуешь себя лучше?
– Стану. Свяжу ночью, пока ты спишь, и изнасилую еще пару раз. А потом еще.
Она отвесила ему пощечину по здоровой части лица.
– Говори нормально... Не понимаю, шутишь или нет.
– Не шучу.
Еще одна пощечина.
– И как быть к тебе снисходительной?
Он, улыбаясь, смолчал. Затем почувствовал, как она встала.
– Ну что? Остаешься или уходишь?
– спросил он.
– Эх...Остаюсь... пока. Пока все про тебя не выясню.
– Валяй. Кстати, не могла бы ты снять повязку?
Она помолчала.
– Я как раз думала, заклеить тебе рот или нет.
– Лучше уж глаза оставь закрытыми. Я люблю разговаривать.
– Это я уже и так поняла. Ладно..пока не буду заклеивать... Вдруг решишь разоткровенничаться.
– Держи карман шире. Так ты снимешь повязку?
– Услуга за услугу. Скажи, как тебя зовут, и я сниму ее.
Он помолчал, затем помотал головой.
– Не. Посижу так. Что ты щас делать будешь?
– Пойду вымоюсь... я вся в твоей кровище... Потом, так и быть, и тебя протру мокрым полотенцем.
– Спасибо.
Она пошла к реке и с наслаждением принялась оттирать кровь. В который раз... и наверняка не в последний... Девушка поймала себя на том, что стоит, разглядывая окровавленные ноги. Сколько он потерял крови? Пол-литра? Литр? Больше?
Яна вздохнула и потерла ноги ладонями. Надо поторопиться и помыть его тоже, быть такой грязной так неприятно...
Вымывшись, она тихо выбралась на берег и пошла к их полянке, не поднимая шума. Добравшись до нее, подошла к пленнику и села рядом, по-прежнему не выдавая своего присутствия.
Он сидел смирно и терпеливо ждал ее возвращения, иногда вздрагивая и морщась от боли. Она не привязала ему правую руку обратно, однако попыток освободиться он не делал, лишь иногда запрокидывал голову, отгоняя вьющихся рядом мух - они слетелись на раны.
Выглядел он плачевно, но не жалко - что-то было такое в осанке и позе, что-то... бунтарское, презрительное. Яна отметила, что он даже не делает попыток прикрыться, видимо, смирился.
– Так не скажешь, как тебя зовут?
– спросила она вслух, и он дернулся от неожиданности.
– Подкрадываешься... Не скажу.
– Послушай. Это нечестно. Я же назвала тебе свое имя.
– Но я ж не просил!
Она подвинулась ближе и начала вытирать ему кровяные подтеки на коже.
– Что ж мне сделать, чтоб ты назвал хотя бы имя?
– пробурчала она.
Он улыбнулся, запрокинув голову. Она прервалась и стукнула его.
– Про перепих даже не начинай, гребаный мудак!
Парень посмеялся.
– Жаль. Тогда поцелуй меня. Как тебе?
Она непонимающе посмотрела на него. Он, чувствуя ее замешательство, пояснил:
– Ты... ты целовалась со мной тогда. Вчера. В губы. Но это, фактически, была не ты. Сейчас говоришь, что никогда бы такого не сделала, будь в трезвом уме и памяти. Вперед, поцелуешь, и назовусь, раз тебе это так важно.
Он почувствовал, как она содрогнулась и принялась тереть его кожу дальше.
– Совсем поцеловать?
– тихо спросила она через несколько минут.
– Да.
– Ну... с языком?
– Угу.
Ее передернуло. Оттерев самое большое кровяное пятно, она робко поинтересовалась:
– Как мне узнать, говоришь ты правду или лжешь? Ты же можешь назвать любое имя и вообще потом мне врать.
Он пожал плечами.
– Поверь на слово.
– Обещай, что не солжешь.
Он повернул к ней голову. Хоть на нем и была повязка, скрывающая глаза, ей показалось, что он пристально смотрит на нее.
– Обещаю, - наконец сказал он, - Только правду.
Девушка закончила мытье и положила полотенце с бутылкой воды в сторону. Парень весело ухмыльнулся.
– Ты мог бы не лыбиться? Пожалуйста.