Марджори
Шрифт:
Животное оказалось не только огромным, но и какой-то особенной масти: оно было все покрыто мелкими красноватыми крапинками. Мальчик-негр забросил ему на спину седло и подвел его к Марджори. Конь нагнул голову, кивая Марджори. Его морда, как и любой другой лошади, по мнению Марджори, выражала самодовольную тупую враждебность.
— Как называете вы такой цвет? — поинтересовалась она у грума.
— Цвет не имеет абсолютно никакого значения, — ответил Джефф, сплевывая табачную жвачку. — Этот конь — порождение бога и дьявола, спокойный
— В его спокойствии я как раз сомневаюсь.
— Да он же чалый.
Чалый! Это слово вызвало в ее воображении широкие равнины Запада и топот летящих копыт.
— Эй, народ, седлай лошадей, — крикнул грум. Он придерживал стремена, в то время как Марджори пыталась вскарабкаться на лошадь, но так и не смогла. Это создание было таким здоровым, как та старая кобыла, на которой она ездила в манеже. Она беспомощно оглянулась вокруг, стоя одной ногой в стремени (бриджи при этом на ее бедрах натянулись). Сэнди Голдстоун, усмехаясь, подошел к ней, схватил другую ногу и перебросил через седло.
— Спасибо, — еле слышно пролепетала она.
— Ну как, стремена нормальной длины? — спросил Джефф.
— Да, все абсолютно нормально.
Грум отошел от нее и оседлал свою лошадь, цвета кофе с молоком. И как раз в это мгновение Марджори осознала, что стремена буквально болтаются у нее под ногами, а носки ее ног едва касаются их.
— Отлично, люди. А сейчас все мы выезжаем в ряд по одному, друг за другом — на улицу: только шагом, никакой рыси на проезжей части.
Они выехали из мрачной конюшни, зажмурившись от яркого света. Было по-весеннему тепло. Марджори вмиг поняла, какой же это кошмар: ехать верхом на лошади по улицам города. Копыта семи животных стучали ужасно громко, гулко ударяясь об асфальт. Она вытягивала ноги, пытаясь достать до стремян носками, и думала о том, что при падении на мостовую обязательно раскроит себе череп. Очаровательный принц спокойно тащился вдоль сигналящих такси-кэбов и гудящих автобусов. Каждый взмах его головы вызывал у нее испуг. Она прилипла к седлу, хотя оно и было жутко неудобным, и видела, как корнелльская блондинка с усмешкой и презрением смотрит на нее. Но сейчас ее не волновало ничего, кроме того, как пережить ближайший час и слезть с этого гигантского животного целой и невредимой.
Когда они приблизились к верховой тропе в парке, то лошади, почувствовавшие под ногами мягкую черную землю, перешли на рысь. Очаровательный принц удивил Марджори тем, как легко, плавно и спокойно он движется и как удобно скакать на нем. Она нашла стремена, вдела в них ноги и поскакала по тропке так, как ее учили в манеже. Уверенность снова вернулась к ней, и она могла позволить себе немного расслабиться. Они проехали мимо таверны в Грине. Марджори заметила, как интересный молодой человек за столом на террасе провожал ее взглядом, когда она скакала мимо.
Сэнди Голдстоун скакал рядом с ней, натянув поводья рыжей лошади, держась в седле спокойно
— Это была шутка о том, что ты не умеешь ездить? Ты великолепно держишься в седле!
Она подарила ему чудесную улыбку:
— Ты и сам неплохо с этим справляешься!
— Пару месяцев ежегодно я провожу в Аризоне. Как ты догадываешься, я просто не мог, находясь там, не научиться ездить верхом… Мардж, у меня нет необходимости ехать по пятам за тобой подобно полицейскому надзирателю, а, как ты считаешь? Моя лошадь такая беспокойная.
— Совсем не нужно делать этого, Сэнди. Поезжай вперед.
Сэнди молнией промчался вперед. Их группа проехала через сырой, тусклый туннель и выехала на залитую солнцем аллею, обсаженную вишнями, прохладную и благоухающую. Марджори была ошеломлена такой красотой. Первое время, сидя в седле, она даже не замечала, что находится вокруг. Теперь она обратила внимание на розовые цветы, качающиеся от легкого дуновения ветерка на фоне голубого неба, и забыла обо всем на свете, погрузившись в их созерцание…
Когда они выехали на открытое солнечное место, Марджори увидела, что Очаровательный принц заметно отстал от других лошадей. Блондинка, замыкающая группу всадников, оглянулась и с нескрываемым удовольствием посмотрела в ее сторону. Марджори прижалась к седлу и ногами крепко сдавила ребра Очаровательного принца. Но ничего не произошло, если не считать того, что она вынула ноги из стремян и теперь изо всех сил старалась попасть в них. Очаровательный принц, старый служака, продолжал бежать без остановки, отсчитывая то же количество ярдов в секунду.
Далеко впереди, в конце тропы, всадники повернули в сторону, и теперь Марджори окончательно потеряла их из виду, так как они исчезли в зеленых зарослях деревьев.
— Но! — воскликнула она. — И тебе не стыдно? Они обогнали тебя! Но! — Марджори цокала языком, била лошадь пятками по бокам и дергала поводья. Очаровательный принц с задумчивым видом медленно продвигался вперед.
Они приблизились к тому месту, где дорожка делала поворот, и свернули. Впереди расстилалась прямая дорожка, абсолютно пустынная, лишь еще не рассеявшееся облачко пыли, поднятое копытами недавно промчавшихся лошадей, висело над ней.
Одиночество удручающе подействовало и на лошадь, и на седока. Марджори изо всех сил старалась не упасть духом. Очаровательный принц, не видя других лошадей, за которыми он бежал вначале весьма охотно, теперь, казалось, потерял всякий интерес к этому занятию. Скорость движения снизилась, рысь постепенно перешла в шаг. Конь начал вертеть головой в разные стороны. Марджори сердито обратилась к нему:
— Ты сейчас же помчишься вперед, — и шлепнула его по шее уздечкой. Очаровательный принц свернул с дороги в сторону, остановился, с видом знатока оглядел траву и начал спокойно ее пощипывать. От возмущения у Марджори на глаза навернулись слезы. Она ударила лошадь кулаком по шее.