Марево
Шрифт:
— А это помните? говорила она, гря надъ горячимъ паромъ булку:- нужда научитъ калачи сть.
— Но что жь вы себ не наливаете? спросилъ онъ, не зная что сказать.
— Докторъ запретилъ, говоритъ: сердце и безъ того шалитъ…. Ну да ужь нынче куда не шло!
— Нтъ ужь въ такомъ случа позвольте не позволить, остановилъ онъ ея руку; она загораживала чашку, смясь и наклоняясь къ нему. Русановъ только теперь вглядлся въ матовый цвтъ ея лица, прозрачно восковой, какъ лежалыя церковныя свчи; глаза будто усилили блескъ, щеки то обдавались легкомъ налетомъ румянца, то блднли еще внезапне; нжныя жилки просвчивали на вискахъ, въ кистяхъ и тонкихъ пальцахъ аристократической близны….
— Не скучно вамъ по Украйн? спросилъ онъ вдругъ.
— Ну, что напоминать о потерянномъ ра, грустно улыбнулась она.
— Какъ же вы время проводите? освдомился онъ, когда они кончили полдникъ.
— А по цымъ днямъ гуляю…. Хотите пройдтись, сказала она, взявъ накидку; онъ подалъ ей руку; она оперлась на нее, слегка вспыхнувъ и оправивъ рукава; словно чего-то робя, спустились они съ крыльца. Они шли мимо ршетки парка, живописно распланированнаго по холмистой мстности; влво мелькнула темная аллея, обсаженная высокимъ частоколомъ хвойныхъ деревьевъ, все ниже и ниже, почти у самой земли въ дальней перспектив; тамъ и сямъ стелется плавный извивъ широкой песчаной дорожки, а сбоку, словно прилизанная къ ней, пошла отлогимъ спускомъ лужайка съ тонкоствольнымъ деревцомъ посредин, и такъ до сплошной купы вковыхъ липъ; дальше, зеркало пруда, съ опрокинутыми силуэтами втвей, глубоко вдавленное въ крутые берега газона; за нимъ опять валъ, съ тнистымъ боскетомъ пожелтвшей листвы; по низу, въ чащ отводовъ, почти у самыхъ корней сквозитъ красное солнце и блдно-золотистое небо съ розовымъ отстоемъ и яхонтовыми полосками облаковъ, какъ ирризація старыхъ стеколъ, уходитъ въ прозрачную даль изъ темныхъ вырзокъ зелени…. А тамъ опять разбгаются дорожки, словно маня вглубь и общая неистощимую роскошь новыхъ видовъ. Ни разу еще природа не являлась такою красавицей Русанову, и никогда еще не бывалъ онъ такъ холоденъ къ ней. Странное настроеніе вкрадывалось въ него; онъ какъ-то мллъ отъ прикосновенія любимой женщины, чувствуя съ какою доврчивостью она опиралась на его руку; но лишь только онъ взглядывалъ украдкой на худенькое, блдное личико, и жутко ему становилось…. "Нтъ, это что-то не то!" шевельнулось въ немъ.
— Досада какая, сказала Инна:- видишь, а войдти нельзя, кром хозяина, гостей и садовника никому недоступно…
— Помните, не вытерплъ онъ, точно жалуясь, — вотъ такимъ же вечеромъ вы какъ-то….
— Ничего не помню, живо перебила она, — нечего я помнить…. То не я была; то вотъ что….
Она нагнулась къ земл, такъ что длинныя пряди волосъ охватили запылавшее лицо, сорвала одуванчикъ и дунула въ блую шапку; пухъ полетлъ и разсялся въ тихомъ вечернемъ втерк.
— А если я другое напомню? началъ Русановъ вполголоса и остановился; ему почти не хотлось договаривать.
— Какъ же! вскрикнула она и, выдернувъ руку, бросилась отъ него вдаль по дорог на поляну, но не пробжавъ и половины, остановилась, вся запыхавшись, взялась за бокъ и какъ подкошенная прилегла на верескъ. Въ этомъ простор водянистыхъ бугровъ, усянныхъ купами деревьевъ и живыхъ изгородей, охваченная густвшимъ сумракомъ, она показалась Русанову такою маленькою, слабою, беззащитною.
"Нтъ, не то," бродила неотвязная мысль.
— На что такъ уставать? упрекнулъ онъ уже съ братскимъ участьемъ, присвъ у ногъ ея:- надо беречь здоровье, его не вернешь.
— На что его беречь-то? разсмялась было она, да вдругъ оборвалась и взялась за грудь. — Вотъ
— Укройтесь, пугливо подалъ онъ ей свое пальто; мысль о возможной потер шевельнулась въ немъ чмъ-то ползущимъ, ядовитымъ.
— Ничего, прошло, улыбалась она, откидывая толстый драпъ.
— Извольте слушаться, настойчиво проговорилъ онъ, набросивъ его на плечи Инны;- сыро, домой пора, прибавилъ онъ такъ безцвтно, что и она замтила.
— Пора и вамъ, а то вы что-то раскомандовались.
— А можетъ-быть мн и не пора, схитрилъ онъ, когда они дошли до дому.
— Вотъ это мило! до завтра! развеселилась она, и бросивъ ему на голову пальто, повернула въ дверь.
"Что жь это?" думалъ Русановъ, освобождаясь отъ импровизированнаго покрывала: "гд т восторги что я сулилъ себ? Я словно и не радъ…. Чортъ знаетъ что въ голову лзетъ, разозлился онъ самъ на себя, выходя изъ воротъ….
Вернувшись къ себ, Инна зажгла ночную лампочку, посидла немного въ полузабытьи, раздлась и, какъ утомленная, опустилась въ подушки.
"Пристань!" улыбнулась она… во вдругъ словно ее кольнула какая-то мысль; она поднялась на локоть, присла на край постели…. лицо приняло строгое выраженіе, потомъ грустное, почти отчаянное…. Она сунула ноги въ туфли, накинула бдую блузу и отворила окно…. Все боле поддаваясь какому-то тяжелому волненію, начала она ходить по комнат неслышными шагами, скрестивъ руки, опустивъ глаза на широкія складки платья, облитыя голубоватымъ свтомъ мсяца…. Попробовала вздохнуть, — грудь поднялась тяжело, какъ порванный мхъ и опустилась будто придавленная плитой.
Не владя собой, бросилась она къ письменному столу, схватила перо, бумагу, и торопливо написала нсколько строкъ.
"Леонъ, какъ только подучишь письмо, прізжай…."
X. Карусель
Наступило свтлое, осеннее утро; ни облачка въ чистой синев; солнце ослпительно играетъ въ осеннихъ краскахъ сада, золотя ярко-желтую листву липъ, просвчивая въ совершенно-красномъ клен…. Въ лицо ветъ холодкомъ еще не растворившагося утренника.
Русановъ подходилъ къ знакомому коттеджу неторопливою походкой, точно по долгу: вчерашній вечеръ его напугалъ. Вернувшись къ себ, онъ крпко задумался насчетъ будущихъ отношеній къ Инн; онъ старался дать себ ясный отчетъ въ своемъ чувств, подвергая его безпощадному анализу и заснулъ съ мыслью, что оно далеко не прежнее.
"Полно, такъ ли она дорога мн, что ужь и жить безъ нея нельзя?"
"Какъ бы то ни было, ршилъ онъ, собираясь къ ней, дло зашло слишкомъ далеко…. И мн оставить ее здсь одну? Ни за что! Кто знаетъ, можетъ-быть прежнюю страсть замнитъ спокойное, дружеское чувство?… Говорятъ, это и нужно въ семейной жизни…. Будь что будетъ!…"
Прежняго мальчика, глядвшаго въ какую-то розовую даль, готоваго загнать лошадь изъ-за лишней улыбки, какъ не бывало: какъ-то незамтно себ, сталъ онъ человкомъ много видвшимъ, много потертымъ въ общей толок и теперь готовившимся отдохнуть немного на одной изъ жизненныхъ станцій, чтобы снова, уже съ подругой, выйдти на новыя испытанія.
Не усплъ онъ переступить порогъ, какъ вс его разсужденія разлетлись дождевикомъ. Инна, его прежняя Инна, какъ нарочно принарядившись въ давнишнее черное платье, лежала на диван въ усталой поз, протянувъ ноги на шитую подушку, и запустивъ руку въ черную волну волосъ; лицо немного поблекло, вки слегка покраснли, но глаза глядли гордо, свтясь какою-то сдержанною ршимостью. Увидавъ Русанова, она немного привстала, оправила платье, и полулежа протянула ему руку.
— Вы не спали ночь? встревожился онъ, подвинувъ къ ней стулъ.