Марево
Шрифт:
"Сколько силъ сгублено, сколько жизни убито!" думалъ Русановъ, грустно глядя на отстававшую толпу: "изъ-за чего? изъ-за призрака, изъ-за марева…."
Онъ не хотлъ ни на минуту оставаться въ опальномъ город и взялъ билеты перваго отходившаго позда. На дебаркадер спали въ растяжку, не раздваясь, измученные, истомленные тяжелою службой солдаты; кое-гд сновали жиды-факторы, робко предлагавшіе свои услуги.
Русановъ слъ въ вагонъ, прислонилъ голову къ стн и заснулъ подъ тряскій гулъ позда, безъ всякой мысли,
Когда рзкій свистъ машины разбудилъ его, вагонъ былъ уже освщенъ. Передъ нимъ стоялъ молодой человкъ съ нмецкою физіономіей, протянувъ ему пачку газетъ. Русановъ прочелъ, между прочимъ, крупныя литеры: Колоколъ….
— Не опасайтесь, заговорилъ Нмецъ, перетолковывая во своему молчаніе Русанова:- русская граница за вами далеко уже….
— Въ самомъ дл? отвтилъ Русановъ, улыбаясь ему въ глаза. — Только на этотъ товаръ едва ли ужь найдутся охотники; кажется попрілось….
Нмецъ отошелъ съ вытянутымъ лицомъ.
"Въ такое время возбуждать несбыточныя надежды", думалъ Русановъ: "спокойно подускивать юношей на штыки и картечь, да это хуже убійства и грабежа…."
Онъ выглянулъ въ окно, надясь освжить себя впечатлніями чуждой природы, о которой когда-то мечталъ на школьной скамь. Утреннія сумерки понемногу расплывались; машина тихо двигалась по мосту; внизу темнли т же дубы и сосны; какая-то рчонка вилась блою тесемочкой; чуть примтною кучкой мурашекъ паслось стало…. съ шумомъ пронесся встрчный поздъ….
VII. Неизбжное слдствіе
Ненастный, осенній денъ вечерлъ на улицахъ Лондона; сплошная, ровная, какъ запыленный пологъ, срая туча висла почти надъ крышами кирпичныхъ домовъ. словно сквозь сито моросилъ мелкій дождикъ. По блестящимъ, взмоклымъ плитамъ, сновали пшеходы подъ зонтиками; у крыльца большаго отеля остановился наемный кэбъ; Русановъ проворно соскочилъ на земь и взялся за молотокъ.
Робко спросилъ онъ отворившаго слугу о миссъ Инн, словно со страхомъ ожидая непріятнаго извстія.
Тотъ окинулъ его недоумвающимъ взглядомъ.
— The Russian miss? пояснилъ онъ настойчивй.
— Upstairs, равнодушно отвтилъ слуга, показывая вверхъ по лстниц.
Русановъ проворно миновалъ еще три этажа; отъ усталости или отъ волненія колни его дрожали, когда онъ остановился противъ низенькой клеенчатой двери, съ надписью мломъ: Horobetz. Сильно заколотилось въ немъ сердце; онъ, толкнулъ дверь и очутился въ тсной каморк лицомъ къ лицу съ человкомъ, среднихъ лтъ на видъ, съ раскраснвшимся лицомъ, всклоченною бородой, лежавшимъ на кушетк безъ сюртука. На поду валялась пустая бутылка.
— Дома Инна Николаевна? спросилъ удивленный Русановъ.
— Я за нее, отвтилъ тотъ съ пьяною улыбкой, приподнимаясь на локоть и посмотрвъ пристально на гостя:- стало-быть Русскій?
— Гд жь она? перебилъ Русановъ.
— Что дашь? скажу! нагло отвтилъ хозяинъ:- здсь, братъ, ничего даромъ не длаютъ.
— Что хотите скажите ей только, что я пріхалъ.
— Поди самъ сыщи, пробурчалъ хозяинъ и выразительно свиснулъ, махнувъ рукой. — Она меня посяла тутъ…. На что братъ? Братъ — обуза…. Леонъ негодяй.
— Ея нтъ? Вы Леонъ? говорилъ Русановъ, сбитый съ толку, измученный поисками и неудачей, и опустился на желзный стулъ: какъ у васъ тутъ холодно, сыро! Боже мой! Неужели она тутъ жила? Гджь она?
— Поставишь полдюжины портеру? лаконически освдомился хозяинъ.
— Хорошо, идетъ…. Тамъ разскажете…. Пойдемте же, пойдемте, торопилъ Русановъ, вставая.
— Пойдемте, говорилъ Леонъ, надвая сильно поношенное пальто и войлочную шляпу, носящую несомннные слды жизни владльца, — я васъ сведу…. я тутъ вс теплыя мста знаю.
Онъ заперъ на ключъ дверь, написалъ мломъ на клеенк: is now at Bull's tavern, исталъ спускаться, придерживаясь за рампу.
"Въ какомъ положеніи!" думалъ Русановъ, слдуя за нимъ: "что она должна была вытерпть, они ршилась оставить его?"
— Правда, что пьянымъ по колно море, ворчалъ Леонъ, шлепая по лужамъ, и направляясь къ простонародной таверн:- смерть хотлось опохмелиться, вотъ вы и…. того… Да кто жъ вы такой? остановился онъ вдругъ.
— Я…. встрчался съ вашею сестрой за границей, разсудилъ Русановъ сохранить инкогнито.
— Сюда! сюда! радостно сообщилъ путеводитель, схватилъ стеклянную дверь и не безъ достоинства услся къ столику, — two bottles stout, waiter! скомандовалъ онъ: — вы не поврите, какъ скоро учатся чужому языку въ моемъ положеніи, прибавилъ онъ, наполняя стаканы дрожащими руками, съ сіяющимъ взглядомъ.
— Ну, такъ какже? началъ Русановъ, когда Леонъ утолилъ немного жажду.
— Да что, ухала въ *** (онъ назвалъ одинъ изъ приморскихъ городковъ), оставила меня…. презираетъ. Это хорошо, что презираетъ…. дрянь я, и больше ничего! Ну, дрянь такъ дрянь!.. А за что? продолжалъ Леонъ, устремивъ на Русанова туманный взглядъ:- почему я не развязался съ ними? Да очень просто…. Какъ съ голоду умирать приходится, такъ развяжешься.
Русановъ узналъ все, что ему было нужно, и собирался уйдти, размышляя только: дать ли денегъ Леону и какой прокъ отъ того будетъ.
— А отчего это все? заговорилъ Леонъ, ни къ кому уже не обращаясь и повсивъ голову:- вольно жь отцу было жениться на ней, когда мн ужь два года стукнуло…. Мать моя Нмка, онъ съ ней въ Геттинген познакомился, вотъ какъ я здсь съ Lusy….
Совсмъ отуманенный, закинувъ голову на спинку стула, протянувъ ноги и засунувъ руки въ карманы, онъ сталь напвать какую-то псню.