Маргарита и Мастер

Буров Владимир Борисович

– Нельзя передать даже стакан воды из Текста на Поля.

Так вот при возвращении Блудного Сына и образуется эта Скрижаль Завета, характеризующаяся тем, что имеет:

– Канал Связи между Полями и Текстом.

И Бог теперь и рядом, и достижим только для тех, кто:

– Доказал Великую Теорему Ферма, о существовании этой Связи между Полями и Текстом Книги. Книги, однако:

– Жизни.

Адам и жалеет об этом уже находясь на Земле, что не понял:

–

И он бы, как Старший Сын, получил свое Отдельное помещение, Свой Текст, а Бог был бы всегда рядом - на Полях его текста.

Но сам он не в состоянии взять Стену этой Трои. Или, что тоже самое:

– Стену крепости, изображенную в Коде Войнича.
– Стену с Ласточкиными Хвостами.

Выход, собственно, не в том, чтобы взять Крепость, а в том, чтобы:

– Установить Связь с Тем, Кто в ней, с Богом.

И Адам жалеет - мечтает на Лестнице-Земле - что:

– Как бы хорошо и просто всё могло быть: Бог сам бы разделил пространство на Текст и Поля, и Сам сделал Дыры связи между этими пространствами, чтобы все дела Человека, всегда - незаметно для него - поправлялись Богом в нужную сторону.

И вот эту задачу и должен выполнить Иисус Христос:

– Выполнить Рождественскую Мечту-Идею Адама:

– Его мысли на лестнице станут реальностью.

Как? Как повернуть время вспять? Как исправить ошибку, называемую:

– Грех.

Но дело не в том, что Адам был плохой, а Иисус хороший, если только в том смысле, что Адам был машиной старого года выпуска, Запорожцем, а Иисус Христос - это Мерседес, потому что имел ту Деталь, ту Способность, которой у Адама просто не было.

Адам мог мечтать, что:

– Мог бы понять План Бога, но и понимал, что тогда, еще в Раю, он был на такое понимание не способен. Вот если бы я был не я, а:

– Я сегодняшний тогда в Прошлом!

И вот Иисус Христос и доказал, что это:

– Возможно!

Мысли На Лестнице Реальны - это и есть Вера.

А это значит, что Две Скрижали Завета - это Связь между:

– Прошлым и Будущим.

Секрет здесь в том, что Иисус Христос делает не то, что сделал Адам, а мы, следовательно:

– Должны поступить точно также, - а именно:

– Не Как Иисус Христос.

Что это значит?

Примерно тоже самое, что Бог дает человеку только один талант, а Человек возвращает два. И вот этот Второй талант и называется:

– Не Как Иисус Христос.

Но получается, именно:

– Как Иисус Христос на самом деле, ибо почему и гнали Его, что не принимали того, чего не было в Старом Завете.

И нельзя вот так просто сказать, что и в Старом Завете на самом деле всё уже было, но не было проявлено, ибо, да, было, но, так сказать:

– В спящем - как мертвая царевна - состоянии.
– Сама она никогда не проснется:

– Обязательно

нужен Королевич Елисей.

Кто это говорил, пока что так никто и не понял, только Леха-Стоик-Новый директор и финдиректор, а так-то только распространитель билетов Театра Варьете Варенуха из одного и того же с Товстоноговым буфета спросил:

– Кого будем будить?

– Скорей всего, тебя и будем, - ответил его друг по застольям у пропавшего без вести Ми Склифосовского Михаил Маленький - режиссер этого фильма, хотя и не самый главный. Так-то вообще не ясно точно, кто главный режиссер-постановщик этого:

– Едим Тока Здесь, - толи Ан Молчановский, толи Ми Склифосовский, несмотря на то, что шла инфомэйшэн:

– Ан Молчановский сам пошел на Вы, - и стал Воландом, из-за того, чтобы спасти местную художественно-театральную архитектуру от поругания:

– Никто не мозет-т.
– Вот так, достукались, доскакались, а Воланда играть некому. Как и было сказано:

– Чего ни хватишься - ни хрена ничего нет.

– Да я бы сыграл, - крякнул Дима, пристроившись опять за кофеваркой, как будто пил месяц - не меньше, и теперь столько же надо пить кофе, точнее, он-то, все знали, если и пьет, то только с горя, что очередная, как он констатировал:

– Тварь, - опять изменила со сменщиком. А кто был его сменщиком - можно только догадываться, ибо:

– Парень работал не в одной, и даже не в нескольких, а:

– Во многих мистификациях.
– Но!

Но эту, хотя и получил по большому блату сразу и первым - никак не мог, так сказать:

– Взять в ум.
– Как ни хмурил брови, и ни вытягивал вперед губы - не тянуло на высокие, так сказать, отношения с:

– Миром Той Стороны мира.

– Хотя ясно вижу, что мохгу!
– сказал он.

– Хорошо, вас Диман и будем пробовать на Королевича, потустороннего мира.

– Вы кого имеете в виду?
– не понял Дима.

– А кого мы снимаем?
– спросил сам себя Михаил Маленький, к своему ужасу, понявший:

– Мозхги заклинило!
– Вот не могу вспомнить и всё, кого из Них сейчас надо снимать.

У меня есть этот, как его, второй режиссер, с папкой от сценария?
– спросил он.

– Это надо спросить у второго режиссера с этой, как ее, трещеткой.

– Трещетка - это я, - выдвинулась на первый план Алла Два. Оказывается, она сидела в баре на корточках, и теперь встала и перепрыгнула через стойку, но не побежала сразу дальше, к своему счастью, а притормозилась-задумалась на красном кожаном, высоком барном стуле, в ожидании какого-то особого приглашения.

У Михаила ёкнуло сердце. К чему бы это? с тревогой подумал он.

Плинтус, который пересел со своего коня - форте - за тарелки, брякнул и как приговор бухнул большим барабаном: