Мария I. Королева печали

Уэйр Элисон

– Мы собираемся сообщить королю о вашей болезни, – сказала леди Шелтон, когда доктора удалились. – Он наверняка, как и в прошлый раз, пришлет своего личного врача.

– Вот если бы рядом со мной была моя матушка! Единственное, что мне нужно, чтобы пойти на поправку, – ее ласковое слово и веселая улыбка. – Мария вспомнила, как королева когда-то собственноручно ухаживала за ней и стерегла ее сон. – Ради всего святого, уговорите его милость разрешить моей матери приехать ко мне! Клянусь, мы не будем ничего замышлять против него, если он опасается именно этого.

– Хорошо, я попрошу короля, хотя за успех не ручаюсь, – с сомнением в голосе ответила леди Шелтон.

– Я буду молиться, чтобы

он согласился! – выдохнула Мария, снова чувствуя стеснение в груди.

Но какой-либо реакции королевского двора Мария так и не дождалась. Миновал ее девятнадцатый день рождения, оставшийся незамеченным, февраль сменился мартом, Марии становилось все хуже, и она уже стала терять надежду, но затем, как ни странно, недуг отступил, и к апрелю она сумела вернуться ко двору Елизаветы, который за это время успел переехать в Элтем.

Летом Мария с ужасом узнала, что епископ Фишер и сэр Томас Мор были казнены за отказ принять присягу. Сэра Томаса, шептались люди, осудили на основании лжесвидетельства. Такого порядочного, доброго человека… Об этом было невыносимо думать. И если этих людей, которых отец когда-то любил и уважал, могли обречь на лютую смерть, то на кого в следующий раз обрушится топор палача?

Они были не единственными, пострадавшими за веру. Марии стало дурно, когда она услышала, что троих монахов-картезианцев повесили, выпотрошили и четвертовали за отказ признать короля верховным главой Церкви. Несчастных не спасли даже тонзуры. А ведь она тоже отказалась дать присягу! И вот теперь она на коленях молила Господа дать ей сил смело принять любую участь, уготованную судьбой.

* * *

Тем летом Шапюи сумел передать Марии еще одно послание. Он призывал Марию сохранять бодрость духа, так как император был ее другом. Все поголовно ненавидят Леди – Шапюи именно так называл Ведьму, – и народ считает Марию законной наследницей. Елизавете еще нет и двух лет, и если с королем что-нибудь случится, то у Марии появится отличный шанс занять трон. Даже Кромвель, главный союзник Ведьмы, демонстрировал тайную поддержку Марии и обсуждал с Шапюи возможность изменения Акта о престолонаследии с целью признания ее наследницей короля. И хотя Анна, каким-то образом об этом прознав, пригрозила Кромвелю расправой, он не обратил особого внимания на ее угрозы. «По его словам, прямо сейчас она не может ничего ему сделать», – писал Шапюи.

Счастливая звезда Анны, похоже, закатилась. Она не родила сына, которого король так страстно желал, и в результате лишилась многих сторонников. В глубине души Мария надеялась, что отец поймет, какой катастрофической ошибкой стал брак с Анной, и даст ей отставку. После чего он наверняка сочтет себя обязанным вызвать мать и снова сделать Марию своей наследницей. Вдвоем с матерью они уговорят короля, что королева может не менее успешно править страной, как в свое время правила Изабелла. Перед Марией, похоже, открывалось блестящее будущее, стоит только протянуть руку.

Осенью пришли очередные хорошие новости. Наслаждаясь мягким осенним солнцем, она читала письмо от Шапюи на скамейке в саду. Император, который воевал с турками, одержал великую победу, отогнав неприятеля от восточных границ империи. Король и леди Анна, сообщал посол, были похожи на побитых собак – так расстроило их это известие. Ведь теперь Карл мог спокойно пойти войной на Англию в интересах королевы и своей кузины Марии. Что ж, отец наверняка крайне обеспокоен. В глазах почти всего христианского мира он выглядел мятежным еретиком, что вполне могло оправдать вторжение армии Карла.

В тот месяц Мария получила подтверждение народной любви к ней. Когда они с Елизаветой покидали Гринвич, у ворот их ждала толпа женщин, которые окружили ехавшую верхом Марию.

Женщины плакали и кричали, что она законная принцесса. Растерявшись, она не знала, то ли улыбаться, то ли просто кивать, поскольку поощрять их было опасно, хотя подобная лояльность не могла не радовать. Но тут появились стражники короля и поспешно оттеснили женщин. К своему величайшему удивлению, Мария узнала среди них невестку Ведьмы, леди Рочфорд. И ее тоже, несмотря на протесты, оттащили прочь. Отлично! Все это наглядно показывало, куда дует ветер.

Ничего удивительного, размышляла Мария, когда они продолжили путь, что леди Рочфорд отвернулась от Анны. Отец леди Рочфорд, лорд Морли, был старым другом семьи. Несколько лет он провел при дворе прабабушки Марии, леди Маргарет Бофорт, и подружился с епископом Фишером, который был ее капелланом. И казнь Фишера вполне могла отвратить сердце леди Рочфорд от Ведьмы.

В ноябре Мария узнала, что у нее появилось еще больше влиятельных друзей. Она получила письмо от сэра Фрэнсиса Брайана, в котором тот заверял, что он вместе с остальными тайно действуют в ее интересах. Мария не совсем поняла, что именно он имел в виду, но вопреки всему надеялась, что они оказывают давление на отца, чтобы тот восстановил право старшей дочери на престолонаследие. Было отрадно знать, что у нее есть добрые друзья, хотя то, что было написано в письме дальше, до смерти напугало Марию. Она должна быть крайне осторожной, предупреждал сэр Брайан.

Король, Ваш отец, заявил Совету, что не намерен жить в страхе, терзаемый подозрениями, не станете ли Вы, Ваше Высочество, и Ваша матушка подстрекать императора к вторжению. Он велел прямо на следующей сессии парламента провести разбирательство в отношении вас обеих, а иначе он, не дожидаясь решения парламентариев, вынесет его сам. Увидев, в каком шоке пребывают советники, он заявил, что, даже если из-за этого лишится короны, он не отступится и доведет дело до конца. Уверяю Вас, мессир Шапюи сообщил об этом императору, а также информировал его, что Леди какое-то время замышляла умертвить Вас и Вашу мать. Однако, по мнению его императорского величества, все эти угрозы направлены на то, чтобы Вас запугать. Он говорит, если Вы действительно окажетесь в опасности, Вам следует покориться воле короля и принять присягу. Впрочем, император не способен поверить, что король может оказаться настолько бессердечным, чтобы предать смерти собственную жену и дочь, пусть он и обошелся с вами обеими крайне жестоко. И я склонен с этим согласиться. Сомневаюсь, что его милость настолько далеко зайдет, хотя Леди вполне способна на это, поскольку она всем заправляет, отдает приказы и держит все в своих руках, ну а король не осмеливается ей перечить. Поэтому советую Вашему Высочеству не терять бдительности.

Слезы помешали Марии дочитать письмо. Невероятно, что отцу хватило жестокости даже помыслить об убийстве родной дочери и ее матери. Опустившись на пол возле кровати, Мария рыдала несколько часов подряд и, когда леди Шелтон застала ее в невменяемом состоянии, рассказала ей о письме сэра Брайана.

Леди Шелтон нахмурилась, и Мария поняла, что поставила воспитательницу в крайне сложное положение. Наконец та успокаивающе похлопала Марию по плечу:

– Я согласна с сэром Фрэнсисом. Думаю, это пустые угрозы. Анна сейчас очень уязвима, и она это знает. У нее много врагов, и не исключено, что король начинает от нее уставать. Она имеет обыкновение нападать первой, когда чувствует угрозу. Не думаю, что вам следует волноваться. Но хочу вас предупредить: вы должны прекратить все контакты с сэром Фрэнсисом Брайаном. Сейчас не самое подходящее время, чтобы навлекать на себя гнев короля. Если вас разоблачат, меня будут ждать ужасные неприятности.