Мария I. Королева печали
Шрифт:
Надо же, сколько злобы! Сердце Марии тревожно забилось.
Напряженно вглядевшись в ее лицо, леди Шелтон продолжила:
– Мне неприятно подчиняться подобным приказам. Моя племянница нередко впадает в крайности и, если ее разозлить, бывает мстительной. Однако я не хочу, чтобы меня считали жестокосердной. Мария, вы хорошая девушка. И на вашу долю выпало множество испытаний. Вы должны знать, что, будь на то моя воля, я с удовольствием оградила бы вас от злобы других людей, хотя вам наверняка кажется, будто я делаю ровно противоположное. И в доказательство своих добрых
Мария открыла пакет и, к своей радости, узнала почерк матери.
– Но как вам удалось?!
Леди Шелтон уже открыто улыбалась:
– Это было отправлено мессиром Шапюи под видом письма к леди Брайан от ее сына сэра Фрэнсиса Брайана, которого трудно назвать большим другом королевы. Передавая вам послание вашей матери, я рискую своим положением. Не забывайте об этом.
– Даже не знаю, как вас благодарить, – пролепетала Мария. – Я никогда не думала…
– Нет. И другие тоже ничего не должны заподозрить. А теперь я оставлю вас, чтобы вы могли спокойно прочесть письмо. Спрячьте его подальше. А еще лучше, сожгите.
Оставшись в одиночестве, Мария жадно впилась глазами в написанные матерью строчки. У нее все хорошо, писала мать, и она по-прежнему решительно настроена бороться за свои права. Письмо было очень душевным, направленным на то, чтобы успокоить Марию и дать ей понять, что королева постоянно думает о дочери и молится за нее.
Дочь моя, какие бы невзгоды Вас ни преследовали, смотрите на них как на жертвы, принесенные Господу, и оставайтесь тверды в своих убеждениях. Господь посылает нам испытания по силам нашим и никогда не даст непосильной ноши.
Мария читала и плакала, но, закончив чтение и вытерев слезы, почувствовала себя лучше, чем когда бы то ни было. Мать любила ее, Господь заботился о ней, а леди Шелтон оказалась настоящим другом. Во дворец Мария уже возвращалась летящей походкой.
В голову внезапно пришла мысль, что побег будет лучшим способом помочь матери. Если она, Мария, сумеет убежать из Хатфилда и добраться до порта, то там можно будет сесть на корабль, направляющийся во владения императора, где она окажется в более выигрышном положении для борьбы за свои права. Карл непременно поддержит ее, в этом она не сомневалась. Мария отнюдь не желала, чтобы император пошел войной на короля – боже упаси! – однако угроза войны может вразумить отца и заставить его согласиться с решением папы.
Впрочем, подобная перспектива выглядела весьма пугающей. Мария могла представить самые различные способы побега из Хатфилда, но понятия не имела, как добраться до побережья, находившегося далеко отсюда. У нее не было денег, да и вообще, женщина, путешествующая в одиночестве, подвергала себя большой опасности. Может, ей посодействует мессир Шапюи?
Однако сперва следовало выяснить, что думает о ее плане мать. Мария написала короткое письмо, запечатала его и попросила леди Брайан передать это послание через своего сына мессиру Шапюи, который наверняка найдет способ переправить письмо королеве.
Во
Но отец так и не приехал. Придворные, одетые во все лучшее, ждали все утро до тех пор, пока Елизавета, лежавшая в парадной колыбели в расшитых золотом пеленках, не принялась вопить во все горло.
От ее криков у Марии разболелась голова. Морально готовая к конфронтации, после того как она своевольно покинет свою комнату, в преддверии встречи с отцом Мария тряслась от ужаса.
– Он уже не приедет. Нам нужно ее покормить, – взяв ребенка на руки, вздохнула леди Брайан.
– Он все еще может приехать, – возразила Мария с тоской в голосе.
Леди Брайан окинула ее пристальным взглядом:
– Нет. Тогда он не успеет после визита сюда вернуться ко двору.
И Мария с упавшим сердцем поняла, что няня права.
В конце той недели, когда Елизавету уложили для дневного сна и в детской стало тихо, Мария с леди Брайан занялись вышиванием чепчиков для их подопечной.
– Не понимаю, почему отец все-таки не приехал, – сказала Мария.
– Я знаю почему. Я снова получила весточку от Фрэнсиса. Похоже, королева не хочет, чтобы его милость встречался с вами, и она очень рассердилась, когда он заявил, что все равно это сделает. Фрэнсис говорит, она страшно осерчала, а так как она снова носит под сердцем ребенка, король постарался ее умилостивить.
Носит под сердцем ребенка? Мария этого не знала, и у нее внутри все похолодело. А что, если Ведьма на сей раз родит сына?
– Фрэнсис сказал мне, что, когда его милость покинул двор, чтобы поехать сюда, ее милость сразу отправила за ним мастера Кромвеля, поручив ему отговорить его милость от встречи с вами.
Мария улыбнулась. Итак, Ведьма тоже знала, что, стоит королю встретиться со своей опальной дочерью, его любовь к ней победит все возникшие между ними разногласия. Немудрено, что Ведьма встревожилась. И когда несколько дней спустя снова объявили, что король едет в Хатфилд, Мария решила, что отец твердо намерен с ней встретиться.
Однако леди Шелтон получила специальные приказы, и Марию, несмотря на все ее протесты, задолго до приезда короля заперли на чердаке прямо под крышей дворца. На чердаке было душно и пыльно, сваленную в углу старую мебель опутала паутина. Зато перед окном имелся маленький балкончик, выходящий во внутренний двор. Двери на балкон были заперты, но замок оказался ржавым, и Мария прикинула: если сломать замок, то она сможет выйти на балкон и поприветствовать отца, когда тот прибудет сюда. И тогда он непременно потребует, чтобы к нему привели дочь.