Мария. По ту сторону несбывшегося

Дез Олла

– Так вот. Самым ярым критиком Микеланджело был некто Бьяджо да Чезена. Он служил церемониймейстером у папы Павла III, заказчика фрески.

– Ни разу о нём не слышала, - улыбнулась я.

– Разумеется, он и в историю-то вошёл исключительно из-за того, что Микеланджело изобразил его у себя в «Страшном суде». Так вот. Этот чиновник приходил и высказывал мастеру за то, что в его работе преобладают обнажённые тела, и что их количество уже превысило количество голых тел в Римском борделе, и что не место всем этим обнажённым телам в храме

и тому подобное, и так далее, и изо дня в день.

– Ужас какой. Микеланджело ведь был уже довольно стар, когда писал свой «Страшный суд»? И ему наверняка было нелегко всё это выслушивать?
– ужаснулась я.

– Да, к тому же однажды он упал с лесов и сильно повредил себе спину. Работа была прервана почти на месяц. Эта фреска давалась Мастеру ох как нелегко.

– А что с этим…

– Бьяджо да Чезена? Ну вот, приходит он однажды, как обычно, поругать работу Микеланджело и открывает рот от изумления - в нижнем углу, там, где располагается Ад, он видит свой собственный портрет, так сказать, но в виде царя Миноса. Того самого, который судит грешников в Аду согласно «Божественной комедии» Данте.

– Это тот, который построил на Кипре лабиринт Минотавра?

– Он самый.

– И это же он вместо того, чтобы принести в жертву быка, обманул Посейдона? И как результат - Посейдон разгневался и был создан Минотавр?

– Да, но и это он умудрился обратить в свою пользу и принимал дань юношами и девушками, отдавая их на съедение уже Минотавру. И вообще, он прославился многими делами, просто не всегда правильными. Но, например, именно во времена его правления на Крите было введено законодательство, регулировавшее взаимоотношения жителей во всех сферах быта, и именно он добился морского господства Крита на многие годы.

– А почему его змея обвивает и кусает его за… за…

– Хм, видишь ли. Он вёл несколько развязный образ жизни, имел множество любовниц, и его жене однажды это надоело. Она напустила на него магию, после чего каждый раз, когда он ложился в постель с другой женщиной, на них нападали змеи.

– Ну, именно поэтому он и в Аду. Всё справедливо, - кивнула маркиза.

– А ещё именно так он описан в «Божественной комедии» Данте. Ну, и отсылка к Змею, что угостил яблоком первую женщину. Все-таки это Ад. А Минос судит и отправляет грешников к демонам, - продолжил свою мысль Артур.

– Ох…

– И не говори. Не стоит злить женщин!
– лукаво улыбнулся мне Артур.

– А ослиные уши?
– спросила я.

– Ну, это прямое указание на непроходимую глупость Бьяджо да Чезены.

– Он был сильно зол на Микеланджело?

– Ещё бы. И первым делом, как только это увидел, кинулся к Папе Павлу III жаловаться. Однако Папа отказался ему помогать и не отдал никаких распоряжений на сей счёт. Так и осталась фигура царя Миноса с лицом папского чиновника Бьяджо да Чезены.

– А вот не надо было подвергать такой резкой критике величайшее творение гения. Тогда, может быть, и из

него сделали бы, скажем Святого Себастьяна?
– вдруг зло сказала маркиза Молинс.

– А для вас это болезненная тема?
– с сочувствием в голосе спросил Артур.

А я выпустила магию. Ой,… Ужас какой. Омерзительное тело, перевитое змеями, зашевелилось, и я чуть было не завопила от ужаса. Но других картин не было, поэтому мне ничего не оставалось, как взять себя в руки и постараться проверить правдивость слов маркизы Молинс с помощью этого жуткого персонажа.

– Я много лет занимаюсь выведением новых сортов испанских роз. Только мой труд до сих пор считается чем-то постыдным, недостойным аристократки и светской женщины. Надо мной принято насмехаться и унижать!
– вдруг выдала она.

– Да вы что? А почему я об этом первый раз слышу?
– непритворно удивился Артур.

– Ну… - замялась маркиза – Вы не …хм… Вы не женщина, фон Мёнерих.

– А!
– хлопнул себя по лбу Артур.
– Так вас подвергли остракизму только женщины?

– Чему подвергли?
– не поняла маркиза.

– Раз уж мы сегодня говорили о Миносе, то мне и вспомнилось одна из форм изгнания тирана у греков. Остракизм - это в переводе «гонение», или, если уж дословно, - «суд черепков». Греки с помощью глиняных черепков, голосовали, а потом по количеству черепков определяли человека, наиболее опасного для государственного строя, и изгоняли его на десять лет. Теперь же это просто означает «гонение», - охотно пояснил Арт.

– Десять лет? Да меня всю мою жизнь преследуют эти дур… - и она судорожно сжала пальцы.

– Дайте-ка попробую угадать. Зачинщицей всех этих преследований была Розалия Альба?
– проникновенно спросил Артур.

– Да! Эта…- и она снова замолчала, с трудом сдерживая рвущиеся наружу слова.

– Не надо сдерживаться. Мы всё понимаем, - с улыбкой произнёс Артур.

– Да как вы можете это понять! Вы - мужчина!
– она не на шутку разошлась.

И вдруг с пальцев маркизы Молинс слетел магический сгусток и улетел прямо в стоящую рядом вазу с её любимыми розами. Ваза разлетелась вдребезги. Довольно острые осколки неизбежно бы задели меня и Артура, если бы он не выставил щит, а так, они всего лишь ударились об него и плавно ссыпались на ковёр. Хорошая у него реакция, порадовалась я.

Артур удивленно приподнял брови.

– И часто вы так гневаетесь, маркиза?

Нас одарили полным ненависти и презрения взглядом, а Артур вдруг изменился. Исчез ласковый и понимающий мужчина, и появился собранный и жёсткий маг. Он мне сейчас чем-то Его Светлость напомнил.

– Давайте оставим ваши цветы и достижения садоводства. Скажите лучше, зачем вам понадобился орден Золотого Руна?

– Что? Какой орден?
– пролепетала маркиза.

– Оставьте пустые игры. У нас есть множество доказательств того, что это именно вы заказали кражу ордена Золотого Руна герцогов Альба.