Мария
Шрифт:
"Я не бодхисаттва. Просто я - это я. Леннон был прав, это прекрасно.
P. S. Я люблю тебя, Мария".
Из письма
Церковный свечной угар
и чад от ревущих моторов,
острые искры мороза, осколки
рождественских стекол
хрустят под ногами.
Крылья ангелов над маяками
неверный лед переправы на Аваллон.
Свет, отливающий ртутью и бронзой,
над бензозаправками звезды,
над снегом металл ступеней оборван,
вмерзший во тьму караван.
Я отрываюсь,
я исчезаю
в скорости и высоте,
а мое тело падает, падает
вниз, к немецким
английским озерам,
и надо мною одно лишь оно
сивиллово небо, глазом белым
косящее в сторону Вифлеема
........................................................
Вчера я сжег свои письма. Выписал немного и сжег.
Лида прислала телеграмму. Два дня назад, но я не могу сейчас уехать. К Рождеству вырвусь непременно, так и написал ей.
Мария удивляется, почему это я пишу письма Лиде на ее адрес. Разыгрывает удивление. Чтобы она да не поняла.
А меня больше всего занимает один вопрос.
Что бы такого подарить Марии на Рождество? Может быть, шубку?