Марш 30-го года
Шрифт:
– Да я вам не только лопаты, я вам черта достану, только помогите.
Совет командиров немедленно отправился на дорогу и разделил всю выемку на двенадцать частей - по числу отрядов, пацанам и девочкам дали более мелкие части выемки, кто постарше - глубокие. Вышло на каждый отряд по сорок с чем-то метров погонных.
Филька посмотрел на свой участок и сообразил:
– По два с половиной метра на пацана, а глубина тут сантиметров тридцать... Ого...
В следующие дни линия дороги была похожа на какой-то фейерверк земляных бросков. По
– Там вам легче, здесь высоко бросать нужно...
Все-таки за пятидневку не окончили, пришлось истратить и выходного дня половину.
Но к вечеру в выходной пришел ко мне десятник и сказал, захлебываясь:
– Это же замечательно, честное слово, я никогда такого в жизни не видел... Это же замечательно, ей-богу, это прямо замечательно!..
Был тихий и теплый вечер. Коммунары прогуливались по вырытой выемке, и Сопин декламировал:
– Пацаны - это тебе кадры! Это не какая-нибудь мелкая буржуазия из Даниловки...
В первых числах апреля еще волнения - перевыборы совета командиров.
За месяц вперед началась кампания по переваыборам. Комсомольское бюро часто и ужин пропускало за этим трудным вопросом. А вопрос был действительно трудным: новому совету команадиров предстояли большие дела тяжелый промфинплан, постройка, конец учебного года, кавказкий поход. Дорошенковский созыв, по мнению бюро, растрепал коммуну; воров завели, потеряли Воленко#39, разболтали пацанов, не сумели крепче связаться с инженерами, проектировавшими новое производство. Только и заслуг было, что приступили к дороге. И в бюро и среди актива все высказывались за крепкий состав совета:
– Надо выбирать таких, чтоб корешкам не смотрели в зубы.
В некоторых отрядах не нравились такие идеи. Литейщики и кузнецы доказывали:
– У нас все одинаковы. Кого отряд выдвинет, тому и будем подчиняться.
На избирательном общем собрании споров не было.
Бюро выдвинуло еще одно предложение: не избирать отдельно дежурных по коммуне, а дежурить командирам по очереди:
– А то у нас так: дежурный на части разрывается, а командиры смотрят пускай себе. А вот когда он будет знать: сеглдня этот дежурит, а завтра я, так у него другой порядок в отряде будет.
Против этого никто не возражал - в самом деле - да и начальства меньше. Это постановление имело в дальнейшем огромное значение. Коммунары в коллективе сделались с тех пор действительными руководителями нашего коллектива.
Собрание выбрало таких кандидатов:
Первого отряда - Землянский
Второго -""- - Швыдкий
Третьего -""- - Ширявский
Четвертого -""- - Клюшнев
Пятого -""- - Похожай
Шестого -""- - Кравченко
Седьмого -""- - Дорохов
Восьмого -""- - Студецкий
Девятого -""- -
Десятого -""- - Вехова
Одиннадцатого -""- - Пихоцкая
Секретарем совета командиров выбрали Никитина, подчеркивая этим избранием большие задачи нашего самоуправления. Никитин - самый старый коммунар, пребывавший командиром несколько раз. Он до сих пор находился как бы в покое, и выбирали его только в самые ответственные комиссии. Никитин - человек, прежде всего, суровый, во-вторых, Никитин знает все#44
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
14. ПОЛОЖЕНИЕ НА ФРОНТЕ
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
15. ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ ИЮЛЯ
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
напихал Колька всякого добра: бинтов, йоду, каких-то капель, английской соли...
Было много мороки со всеми этими мелочами. Уже с июля стали собираться старые газеты, чтобы выложить ими в корзинах.
Совет командиров мобилизовал всех женщин в коммуне научить ребят складывать костюмы так, чтобы они не мялись и не мешали друг другу. Это оказалось довольно сложной наукой, и многие пацаны с трудом постигали ее теоремы. Командирам по горло было забот с общевзводным имуществом: ведра, топоры, гвозди, веники, фонари. Фонарей "летучая мышь" полагалось на каждый взвод три штуки. А для фонарей нужен был керосин, а для керосина банки.
В особенности много повозились мы с лагерями. Сначала думали взять палатки с собой в поход. По этому вопросу долго спорили на общем собрании. Маршрутная комиссия требовала, чтобы палатки сопровождали нас по Военно-Грузинской дороге. Панов говорил на собрании:
– Вы не думайте, что там для вас везде приготовлена хорошая погода. А если дождь, куда вы денетесь на дороге?
– Дождь не страшно, - говорили на собрании, - ну что ж, помокнем немного. А ты говоришь: палатки. Ну хорошо, возьмем палатки. Вот пришли мы на ночлег, а тут на тебе: дождь... что ты будешь делать?
– Как что? Разобьем лагерь!..
– Разобьешь, какой ты скорый! Во-первых, чтобы развернуть палатку и натянуть, нужно не меньше как полчаса, и ты измокнешь, и палатка вся мокрая, а во-вторых, на каком же месте ты ее разобьешь?
– Как на каком? Мало ли на каком? На каком удобнее...
– А я тебе скажу, на каком...
– А ну, скажи...
– На мокром...
Общее собрание взрывается смехом.
– Верно, на мокром...
– И придется ложиться все равно на сырую землю. А на другой день ты палатку должен свернуть? Должен?
– Ну, должен, - говорит уже сбитый с толку член маршрутной комиссии.
– А как ты ее свернешь, если она мокрая, ее сушить надо? А если дождь не перестал?
– Верно, - закричали в собрании, - не надо палаток... возиться с ними.