Маршал Блюхер
Шрифт:
— Вот кстати, Николай Дмитриевич, — обрадовался Блюхер. — Присаживайтесь к карте, послушайте некоторые соображения.
И не спеша изложил план форсирования реки Сима.
Каширин посоветовал:
— Главное направление следует усилить Первым Уральским полком. По–видимому, в район переправы противник стянет основные силы.
— Согласен. Сам я сейчас проеду в Ирныкши к Томину. Посмотрю, может быть, там сложится благоприятная обстановка для переправы. Вы остаетесь за меня здесь.
Командир
Захватив взвод конных разведчиков и своего ординарца башкира Ягудина, Блюхер выехал в Ирныкши.
На пути встретил Николая Томина, который со штабными работниками направлялся к реке. Миновав цепи 17–го Уральского полка, всадники направились к опушке леса. Впереди ехал Ягудин. Слева из рощи оглушительно ударил залп, заговорили пулеметы. Лошадь Ягудина упала на землю. Ординарец с трудом поднялся и, припадая на правую ногу, побежал к Блюхеру. Пулеметчик догадался, что перед ним командиры, и длинной очередью полоснул по всадникам. Застонал и опрокинулся навзничь стоявший рядом с главкомом разведчик. И сразу же рухнул на покрасневшую траву гнедой Блюхера. Василий Константинович не растерялся и успел вытащить ноги из стремян. Ягудин подвел коня. Блюхер вскочил в седло и помчался к деревне. Остановился за добротным высоким домом. Подъехал Томин. Сердито постукивая нагайкой по голенищу, сказал:
— Не могу понять, откуда их черт занес. Подошли вплотную.
— Надо прикрыть Ирныкши. У вас есть резерв?
— На окраине деревни батальон Сокача. Интернационалисты — надежные бойцы…
В соседний дом врезался снаряд и вырвал стену. Еще несколько взрывов потрясли улицу. Крыши запылали.
Тревожно заржали кони подводчиков. Обоз гремящей лавиной ринулся к Архангельской дороге.
Блюхер приказал Томину:
— Открывай ответный огонь!
Командир Троицкого отряда Николай Дмитриевич Томин
Томин ускакал. Вскоре показались бойцы резервного батальона и заняли позиции слева и справа от интернационалистов. Почти одновременно рявкнули четыре орудия, поддерживающие защитников Ирныкшей.
Противник, прикрываясь ползущим от деревни дымом, подошел на сто шагов. Тогда худощавый, почерневший от пыли комбат Сокач крикнул:
— Начинай! Работай!
Лежавший рядом с ним пулеметчик Ли Хун–чан поправил сползшую на глаза казачью фуражку с синим околышем и рассмеялся:
— Пошла душа в пятку. Машинка хао! Шибка хао! [16]
Пулемет Льюиса зарокотал, срезая выбежавших из–за кустов атакующих. История этого пулемета была известна всему Троицкому отряду, слышал о ней и Блюхер. Маленький босоногий стрелок Ли Хун–чан очень завидовал пулеметчикам. Ничего не сказав командиру, ночью пробрался в деревню, занятую противником, отцовским кривым ножом зарезал казака, взял у него пулемет, шапку, сапоги, коня и прискакал в отряд. И теперь Ли Хун–чан один прикрыл полосу в триста шагов.
16
X а о — хорошо (китайск.).
Чуть правее Ли Хун–чана лежали за бруствером из дерна его друзья — венгры Сугак, Мадьяр и Гостя — и вели точный огонь по атакующим. Едкий дым наползал на защитников деревни, выжимал слезы из их глаз.
До вечера интернационалисты и бойцы 17–го Уральского полка отбили восемь атак. С наступлением темноты
Во время боя Блюхер получил донесение от Калмыкова, извещавшего, что противник при поддержке орудий и четырех бомбометов ведет непрерывные атаки Зилима. Отряд оставил горящую деревню и занял оборону в версте от нее, на опушке леса.
Блюхер приказал Калмыкову удержать позиции под Зилимом, ни шагу назад не отступать. И калмыковцы с честью выполнили приказ главкома — обескровленные части белогвардейцев вынуждены были отойти от Зилима.
Блюхер вернулся в штаб, где получил радостную весть от командира 1–го Уральского полка Павлищева: «Брод в районе Бердиной Поляны удобен, но довольно глубок — примерно такой же глубины, как через речку Инзер у Лозинской. Почва дна реки — песок и глина. Считаю, что весь отряд и артиллерия перейдет этим бродом через Сим» [17] .
17
На Южном Урале, стр. 136.
Блюхер приказал Павлищеву: «Архангельский отряд с этого момента в вашем распоряжении. Форсировать Сим необходимо сегодня же. Примите к этому все меры» [18] .
К району Бердиной Поляны Блюхер двинул обозы и раненых и выехал сам. Прошедший накануне дождь испортил дороги. На десятки верст растянулись обозы. Ночь была темной, только багровые зарева пожарищ над Зилимом, Ирныкшами и Бердиной Поляной освещали хмурое небо.
А в это время командир 1–го Уральского полка Павлищев вел бой у самой переправы. Попытка с ходу форсировать Сим не удалась. Противник поставил плотный огневой заслон. Потеряв несколько бойцов, уральцы отхлынули на левый берег. Повторные попытки были бессмысленны — немногие всадники успели бы добраться до берега. После тяжелого раздумья Павлищев послал связного к Дамбергу с приказанием: конному отряду переправиться через Сим в районе хутора Александровского и прочно закрепиться на правом берегу.
18
Там же, стр. 136–137.
Исполнительный и смелый командир, Владимир Дамберг внезапно бросил две сотни конников через бурный холодный Сим. Бойцы вырубили сторожевое охранение белых и помчались к Бердиной Поляне. Белогвардейцам пришлось оттянуть большую часть своих сил на атакующую конницу красных. Только этого и ждал Павлищев. Он переправил через Сим пехотную разведку с отрядом кавалерии, а затем и стрелковый батальон.
В этот момент в район боя прибыл Блюхер с работниками главного штаба. Узнав об успехе Павлищева, главком приказал немедленно перебросить на правый берег всю пехоту и артиллерию 1–го Уральского полка и Архангельского отряда, расширить плацдарм и держать круговую оборону, пока не переправятся все части, обозы и беженцы.
Отправив связных, Блюхер подозвал своего адъютанта Михаила Голубых, осмотрел его, как будто видел впервые, сказал:
— Надо строить мост. Чем тебе помочь?
Голубых пожал плечами:
— Всем. Гвозди нужны, топоры, проволока.
— Гвоздей и проволоки нет. Топоры сам найдешь.
Голубых посмотрел на мутную, бурно текущую реку, попросил:
— Саперов мало. Дай роту стрелков.
— Роту пришлю. Постарайся за двадцать часов построить мост. В твоих руках тысячи жизней. Постарайся, Миша.