Марсианские истории

Берроуз Эдгар Райс

— Я ничего не знаю о Гелиуме, О-Tap наш командующий, — ответил Э-Мед. — Но я знаю, что сначала я испытаю, чего стоит приз, за который буду играть. Я попробую вкус губ той, что станет моей рабыней после ближайших игр: не серди меня, женщина. — Глаза его сузились и лицо приобрело выражение рычащего зверя. — Если ты сомневаешься в истине моих слов, то спроси рабыню Лан-О.

— Он говорит правду, о женщина из Гелиума, — подтвердила Лан-О. — Не серди Э-Меда, если дорожишь своей жизнью.

Но Тара Гелиум не ответила. Она уже все сказала. Она стояла молча, глядя в лицо приближавшемуся дородному

мужчине. Он подошел ближе, внезапно схватил ее в объятия, пригнул и постарался прижать свои губы к ее губам.

Лан-О видела, как женщина из Гелиума быстрым движением выхватила руку из-под ремня на своей груди. Рабыня видела в этой руке длинный тонкий кинжал. Губы воина совсем приблизились к губам девушки, но они никогда уже не могли коснуться их! Внезапно мужчина выпрямился, вскрикнул, съежился; подобно пустой шкуре, и упал на пол. Тара Гелиум нагнулась и вытерла лезвие о его одежду.

Лан-О, широко раскрыв глаза, с ужасом смотрела на тело.

— Мы умрем за это обе, — сказала она.

— Разве лучше быть рабыней в Манаторе? — спросила Тара Гелиум.

— Я не так храбра, как ты, — ответила ей рабыня, — а жизнь хороша, и всегда остается надежда…

— Жизнь хороша, — согласилась Тара Гелиум, — но честь священна. Но не бойся, когда они придут, я скажу им правду — что ты не виновата в этом и не имела возможности защитить его.

Некоторое время рабыня, казалось, прислушивалась к своим мыслям. Вдруг лицо ее просветлело.

— Возможно, я нашла способ, — сказала она, — снять с вас подозрение. У него с собой ключ от нашей камеры. Давай откроем дверь и вытащим его — может, мы сумеем его спрятать.

— Хорошо! — согласилась Тара Гелиум, и девушки немедленно принялись осуществлять предложение Лан-О. Они быстро отыскали ключ, открыли дверь и полунеся, полутаща, выволокли тело Э-Меда и потащили его вниз по лестнице на следующий этаж, где, как сказала Лан-О, должны быть свободные комнаты. Первая же дверь, которую они попытались открыть, поддалась, и они, неся свой тяжелый и неприятный груз, вошли в маленькую комнату, освещавшуюся через единственное окно. Помещение, очевидно, использовалось как жилая комната, а не как тюремная камера: она была комфортабельная и даже роскошно обставлена. Стены были покрыты деревянными панелями на высоту около семи футов, штукатурка выше на стенах и потолке была покрыта яркими, но слегка выцветшими фресками. Глаза Тары быстро обежали комнату. Ее внимание привлекла часть панели, которая чуть отошла от соседней секции. Быстро подойдя, она заметила, что эта панель отделяется от другой промежутком в полдюйма. Единственное возможное объяснение заключалось в том, что здесь был какой-то тайник. Девушка ухватилась за край панели и потянула к себе. Панель медленно отошла в сторону, открыв темное отверстие в стене.

— Смотри, Лан-О! — воскликнула она. — Посмотри, что я нашла — отверстие под панелью, в котором мы спрячем тело под полом.

Лан-О присоединилась к ней, и они вдвоем обследовали отверстие, обнаружив небольшую площадку и узкую лестницу, ведущую вниз в потайную комнату. Толстый ковер покрывал ступени лестницы, и было видно, что уже давно тут не ступала нога человека — потайной ход, несомненно, был забыт жителями Манатора. Сюда они

втащили тело Э-Меда, оставив его на площадке, и когда они оставили это тайное и забытое убежище, Лан-О хотела сдвинуть панель на место, но Тара не разрешила.

— Подожди! — сказала она и стала разглядывать разные украшения панели.

— Быстрее! — прошептала рабыня, — если нас найдут, мы погибли.

— Нам пригодится, если мы будем знать, как открывать это убежище, — ответила Тара Гелиум. Она нажала на одно из украшений и панель сдвинулась с места. — Ах! — вздохнула она, в ее голосе было удовлетворение и она быстро вернула панель на место.

— Идем! — быстро сказала она и двинулась к выходу из комнаты.

Без приключений достигли они своей комнаты. Тара закрыла дверь изнутри и спрятала ключ в свой потайной карман.

— Теперь пусть приходят, — сказала она. — Пусть спрашивают. Что могут знать две бедные пленницы о судьбе своего гордого тюремщика. Я спрашиваю тебя, Лан-О, что могут они сделать?

— Ничего! — согласилась Лан-О, улыбаясь Таре Гелиум.

— Расскажи мне о людях Манатора, — попросила Тара. — Любят ли они Э-Меда или некоторым из них нравятся такие, как А-Кор, который кажется человеком храбрым, вежливым?

— Они не любят людей из других стран, — ответила Лан-О.
– Среди них есть и хорошие и плохие. Они замечательные и храбрые воины. Им известны рыцарство и честь, но в своих отношениях с чужеземцами они признают только один закон — закон силы. Слабость и бедствия других земель наполняют их презрением и вызывают все худшее в их характерах, что несомненно отражается и на нас, их рабах.

— Но как они могут испытывать презрение к тем, кто оказался несчастлив и попался в их руки? — удивилась Тара.

— Я не знаю, — сказала Лан-О. - A-Кор говорил, что это происходит от того, что их страна никогда не попадала во власть победоносного врага. Их набеги всегда заканчиваются удачно, так как они никогда не сталкиваются с более сильным врагом, поэтому они уверовали в собственную непобедимость и к остальным народам относятся, как к низшим существам, неловким во владении оружием.

— Но A-Кор тоже один из них, — сказала Тара.

— Он сын О-Тара, джеддака, — ответила ей Лан-О, — но его мать была знатной гатолианкой, взятой в плен и ставшей рабыней О-Тара. A-Кор гордится кровью своей матери и он действительно отличается от остальных. Он отличается рыцарством и вежливостью, хотя ни один враг не ставил под сомнение его храбрость, а его искусство владения мечом, копьем, тотом широко известно в Манаторе.

— Как ты думаешь, что ему сделают? — поинтересовалась Тара.

— Он приговорен к играм, — ответила Лан-О. — Если О-Tap не очень разгневан, он может быть приговорен к единственной игре, в этом случае он может остаться в живых. Но если О-Тар действительно хочет убить его, A-Кора приговорят к целой серии, а ни один воин не может выжить в десяти играх по приговору О-Тара.

— Что это за игра? Я не понимаю, — сказала Тара. — Я слышала разговоры об игре в джетан, но при этой игре не убивают. Мы часто играем в нее дома.

— Но они играют на арене Манатора, — ответила Лан-О.
– Пойдем к окну, — и они подошли к окну, выходящему на восток.