Марсианский след
Шрифт:
Провидица сделала вид, что не услышала Кристал.
– Ты уже здесь, значит сначала инициация… Поторопись!
– Ты ж оракул, почему не предвидишь? Почему бы не изменить прошлое кардинально? – спросила зачем-то Кристал, хотя, как думала, уже и сама знала ответ.
– Это правда. Я совершенно не вижу нитей твоей судьбы. Это меня безмерно угнетает – пояснила провидица.
Оракул шагнула еще ближе, уже совсем вплотную. Кристал ощутила ее дыхание на своих щеках. Руки Чады коснулись лица, затем шеи, груди. Она провела ладонью даже по бедрам, тут же отпрянула и отступила, как ужаленная. Ее глаза и без того большие теперь казались еще больше.
– Что это!? – указала она рукой прямо на нижнюю часть живота Кристал.
Та в ответ замялась. У нее давно уже зудело и чесалось внизу из-за этого чешуйчатого наряда. Однако же она старалась не подавать виду, потому что ее собеседница оракул была в таком же с небольшими отличиями, быть может, в оттенках.
–
Чада побледнела лицом. Кончики ее пальцев рук дрожали. Глаза метались по комнате в поисках выхода.
– Этого не может быть! – выдала она взволнованно. – Пророчество не может лгать!
– Успокойся. Прошу… Возможно все дело в прочтении. Мне, например, многое в нем непонятно.
– Это нормально. Ты принцесса, а не оракул… Костюм не должен сковывать.
Чада присела на одно колено и принялась ощупывать низ живота. Кристал это не понравилось, и она решила вмешаться.
– Надо немного здесь пропороть, и все будет в самый раз.
Чада подняла голову и посмотрела принцессе в глаза. Она приложила левую ладонь к своему фианту, а правой провела у Кристал между ног сверху вниз. Чешуя разошлась, превратившись в некое подобие юбки, состоящей из разделенных полос.
– Хотя, по правде, тебе не нужна одежда для инициации. Нейроморфы любят открытость.
Чада закончила с «разрезами» по внутренней стороне ног и присмотрелась к ее коже более внимательно. Кристал слегка замялась. Она чувствовала себя немного некомфортно под пристальным взглядом провидицы.
– Какая странная кожа у тебя… Волосы на голове неровные, словно сами по себе… Не хватает ребер… Кто ты?
Чада отстранилась от принцессы, словно чего-то испугалась.
– Я… Я – Кристал О-Хара, принцесса Даркии – тоже слегка взволнованно внезапным поворотом выдала девушка.
– Я знаю, что ты принцесса из Пророчества! … Кто ты такая!?
– Я родилась на Парпланде – растерялась Кристал, но тут же поправилась. – То есть, на Даркии.
Оракул обхватила голову руками и с нескрываемым ужасом посмотрела на нее.
– Ты… Ты… Ты – терранка, да? Дитя Принципа Рожденности? – ее голос дрожал и теперь больше походил на шепот, чем на самоуверенный детский крик.
– Да… Но я принцесса по праву рождения.
– Значит Принцип Рожденности! – подхватила ее мысль провидица. – Почему ты принцесса!? Разве больше некому!?
– Так и есть… Когда мои родственники колонизировали Парпланд… То есть Даркию… На ней никого не было. Синопсис мог бы подтвердить это.
Оракул внезапно застонала, как больная. Ее глаза теперь с нескрываемым ужасом смотрели на Кристал.
– Я тебя совсем не вижу! Это потому что ты чужая, не иначе!
Кристал до дрожи разнервничалась, слушая вопли провидицы, но все же взяла себя в руки и, успокоившись, сказала:
– Я тут для инициации, ради посвящения, а не ради пророчества.
«Хотя оно мне не нужно. Оно нужно вам». В слух же Кристал это не сказала, но утаила.
– Ты говоришь глупости! Невозможно принимать решения без провидения!
– Я могу! Я ж принцесса! – резко осекла ее Кристал.
Однако Чаду это нисколечко не смутило. Она успокоилась и пояснила:
– Ты мало знаешь о нас, о своей родине. В тебе кровь терранов, людей диких, мало предсказуемых, которые привыкли сначала делать, потом думать. Если Пророчество выбрало тебя, значит все это в тебе разрешимо… Я помогу. Научу всему, что знаю… А сейчас тебя ждет инициация… Возвращайся, как закончишь. Я буду ждать.
Чада как-то слишком быстро успокоилась, из-за чего посеяла зерна сомнений в сердце Кристал. Однако принцесса сделала вид, что так и должно быть, развернулась и направилась к выходу из Синоптикума.
Хейв и пленники
Кристал покинула Синоптикум и направилась вверх по тоннелю. Затем поплыла вдоль подземных коридоров и переходов, куда-то в сторону поселения нейроморфов. Она снова не дышала. Снова невыносимо жгло легкие. По-другому было нельзя. Марс вне Синоптикума представлял опасность для жизни. Вдобавок так она чувствовала себя в некоторой безопасности. С нейроморфами ей уже довелось немного познакомиться еще там на Парпланде. Встреча снова не сулила ничего хорошего. Идея пройти посвящение прямо в сердце логова этих жутких монстров еще тогда вызывала некоторые обоснованные сомнения. Синопсис хоть и пытался, но не убедил ее в обратном, а скорее так, лишь немного успокоил, что боятся нечего. Сферическое зрение плотной пленчатой маски кроме всего освещало путь и давало подсказки во время движения. Плыть по воздуху было безопаснее, чем ступать по незнакомому грунту с неудобной сильно пониженной гравитацией. Разговор с оракулом не выходил у нее из головы. Остатки былой самоуверенности растворились, как утренний туман. Кристал уже не хотелось ничего. «Какой смысл разрушать собственное пророчество и перекрывать Синоптикум Марса!? Ведь я ж должна объединить их
Она плыла по тоннелю согласно проложенному фиантом маршруту. Кроме сильного жжения в легких и ощущения непрекращающегося удушья было и явное преимущество от фиантовой пленочной «одёжи». Она видела все вокруг в весьма широком диапазоне. Необычное сферическое зрение позволяло следить за самой собой как бы со стороны. Из-за этого отлично просматривалось пространство вокруг, как если бы у нее было много глаз, и они все одновременно смотрели в разные стороны. Она с волнением свернула за угол, где копошились шипастые твари. Кристал весьма быстро догадалась, чем они были заняты. Существа, используя шипы своих панцирей, крошили грунт и расширяли проход. Из мягкого под-панцирного подбрюшья из пор выделялась слюна, которая создавала влажность и скрепляла грунт подобно какому-то клею. Твари замерли, когда Кристал вплыла к ним. Ее пленка на руках светилась фиолетово-синим светом. Между пальцами проскакивали энерго-разряды. Они освещали путь своим синим свечением. Оба панцирника тут же расступились, отпрыгнув на своих эластичных щупальцах в разные стороны. Ее испугались. Кристал почувствовала уверенность и силу противостоять в случае угрозы.
Стены тоннеля, покрытые обычным марсианским сухим сыпучим грунтом, очень скоро закончились, уступив место слегка влажным, иногда покрытым какой-то бугристой шевелящейся массой. Она, масса, была живая. Бугристые наросты были живые. Они шевелились, вздыхали, будто дышали. В самом тоннеле от пола клубился пар, словно некто огромный расположился тут и надышал себе местечко. Стало теплее. Пленка передала ей ощущение тепла через чешуйчатый наряд прямо на кожу. Умные глаза Кристал фиксировали малейшие колебания и изменения вокруг. Того самого страха, что она испытала, когда увидела это все на пути сюда, уже не было. Ею завладела цель во что бы то ни стало помочь бедным людям, оказавшимся в беде. Впереди бугристая масса наполняла собой уже все вокруг. Марсианский грунт нигде не просматривался. Коридоры тоннелей походили на некие огромные кишки, дышащие внутренности гигантского живого организма. Впереди показалась развилка. Умным очам предстал другой маршрут, ведущий прямо к цели, к инициации. Кристал проигнорировала его. Она знала, что делала. «Инициация подождет!». Впереди ее ждала жуткая галерея с бедолагами, угодившими в лапы нейроморфов. Многочисленные звуки, всхлипывания, крики и стоны ворвались к ней не сразу, но постепенно, как только она миновала длинный и крутой спуск. Несколько раз она чуть не столкнулась с шипастыми тварями, выскочившими из стены внезапно. Существа сами отступали в стороны или прятались обратно в норы. У расширившегося входа в большую галерею тварей оказалось особенно много. Размеры их от совсем небольших 20-30 сантиметров, с шипами на панцире и тонкими щупальцами-отростками, увенчанными иголками и крючками на концах, до полутораметровых в обхвате с достаточно длинными и толстыми гибкими бескостными лапами. Крупных тварей из-за их более предсказуемых маневров Кристал смогла рассмотреть получше. Вначале она делала это с отвращением, но, присматриваясь и успокаиваясь, находила их не такими уж, чтоб совсем ужасными. Они ей напоминали эдаких помесей черепах, только с шипастыми панцирями, и осьминогов, только с острыми на концах щупальцами. Ей, как медику в прошлом, так было проще приспособиться, чтоб держать ум холодным при непосредственном контакте.