Мартынов. Неделя стюарда
Шрифт:
– Ничего не понимаю, ты же Мартынов, внук князя Мартынова, – растеряно произнесла Елизавета Аматуни, – как у тебя может не быть Яра? Да я же и сама видела вчера.
– То, что ты видела вчера – отдельная история, а вообще, я был уверен, что вся высшая знать Константинополя в курсе, что у стюарда Мартынова нет Яра, – ответил я. – Неужели тебе забыли сообщить?
– Я приехала сюда совсем недавно, – ответила Елизавета, – а родилась и получила воспитание у нас в родовом гнезде в Грузинской Губернии. Поэтому местные
– Елизавета, дорогая, – ласково сказал я, – для кого-то это сплетни, а для молодой девицы на выданье, это информация критически важная. Нельзя же княжне выходить замуж за пустышку.
– Да я и не собираюсь! Кому ты нужен-то! – фыркнула фрейлина.
– Так ведь и я тебе о том же, – вздохнул я.
– Матвей, прости меня, я сказала глупость, я не хотела тебя обидеть, – затараторила она, осознав, что её фразу можно расценить как намёк на мою неполноценность из-за отсутствия Яра.
– Да проехали, – ответил я и продолжил рассказ: – как только этот господин понял, что Яра у меня нет, он сразу исчез. Я так понимаю, ты им тоже ничего толком не рассказала.
Елизавета кивнула. Я почувствовал на себе её долгий взгляд.
– Тогда, вероятно, к нам вопросов больше нет. Может быть, только если сами Гуриели захотят что-то выяснить, но, по факту, сильно докучать Мартыновым они не станут: влиятельности не хватит, – рассудил я. – Кстати, твою записку я получил уже после встречи с этим дознавателем…
Елизавета продолжала смотреть на меня своими глазищами. Я уже собрался вежливо поинтересоваться, какого это чёрта она на меня так уставилась, когда навигатор сообщил голосом известной певицы: «Вы на месте».
Мы остановились у входа в ресторан «Воробьяниновъ». Предупредительный валет или, по-другому, лакей, подбежал к тонированной задней двери нашего «Руссо-Балта» и распахнул её, чтобы мы могли выйти. Поскольку мы сидели спереди, нас там, естественно, не оказалось. Пока малый соображал, что делать, мы со смехом самостоятельно вышли из машины.
– Приветствуем вас, хорошего вам вечера! – валет заученно улыбнулся, поймав брошенные мной ключи от машины.
Я обошёл автомобиль и приблизился к Елизавете. Она взяла меня под руку и довольно крепко прижалась ко мне.
Метрдотель, одетый в визитку и полосатые брюки, расплылся в счастливой улыбке, будто не стюард-пустышка пожаловал, а бабушка с гостинцами, и, семеня рядом, что-то говорил про столик.
Когда мы с Елизаветой Георгиевной проходили через зал, я поймал на себе взгляды нескольких дам. Это меня приятно удивило, и я снова почувствовал прилив сил. Я пропустил Елизавету вперёд, что дало мне возможность полюбоваться её видом сзади. Этому способствовало и её обтягивающее платье, и та часть её тела, которая под платьем находилась. Я про попу, простите за уточнение. Я помог сесть даме, затем уселся сам. Фрейлина что-то заказала нам,
– Так что же, – вернулась к разговору она, – этот человек пытал тебя, а твой отец и сам князь, и кто там ещё был, просто смотрели?
– Да, – сказал я, – всё именно так и было. Этот человек под личной защитой Его Императорского Величества, так сказал мой дед. А ещё он сказал, что многие князья не прочь выторговать у Его Величества право на расправу с этим господином, в том числе и мой дед. В том числе и за то, что произошло сегодня.
– Понятно, – протянула Елизавета, – а если бы он пытал меня?
– Тогда ему негде было бы спрятаться от моего гнева, – ответил я. А что я ещё мог сказать? – На самом деле, я сразу спросил деда об этом, и он ответил, что ты изначально была вне подозрения, потому что никак не могла вызвать яровой шторм у нашего невезучего знакомого.
– Ага, ну, в общем, да, он ушёл, и отец сказал, что всё нормально. Конечно, я не рассказала, как всё было на самом деле, – подняла брови Елизавета, – Папа сначала даже пытался кричать на меня, но за меня вступилась мама, и мы дали ему отпор.
– А мама ничего не пыталась выведать? – спросил я, – разыграли, небось тебя по схеме «хороший полицейский-плохой полицейский»? Один сначала пугает, а второй лаской выведывает всё, что нужно.
– Ха-ха, – развеселилась фрейлина Аматуни, – такая схема срабатывала у них последний раз лет пять назад. Нет, Матвей, наш секрет – это только наш с тобой секрет.
– Ну вот и отлично, – сказал я.
– Правда, папа сказал, что у нас могут быть проблемы с князем Гуриели, – посерьёзнела Елизавета, – с другой стороны, у нас и так с ними давние проблемы, которые начались ещё у нас в губернии.
– А что ты с ним делала в комнате, если мне позволено будет спросить? – задал я вопрос, который мог бы меня занимать со вчерашнего вечера, если бы у меня было меньше ярких событий за последние сутки.
Елизавета вспыхнула.
– Как вы смеете, Матвей Михайлович! – нешуточно возмутилась она.
– Прости, Елизавета, – я намеренно продолжил обращаться к ней на «ты», – но несмотря на то, что я знаю тебя один день, нас многое связывает, и я подумал, что могу спросить у тебя, как дошло до той ситуации, в которой я тебя застал, когда вошёл в комнату.
Я бы мог сказать: «когда пришёл к тебе на помощь», но посчитал неблагородным напоминать даме об её беспомощности.
– Да, Матвей, ты прав, это ты меня прости, – фрейлина остыла так же быстро, как и вспыхнула, – это была глупая ситуация, связанная с конфликтом между нашими князьями. Князь Гуриели, хоть и признает власть Его Величества, но нехотя, и он считает, что князья Грузинской Губернии должны женить своих детей только на детях других грузинских князей.
Она помолчала, вспоминая что-то.