Марья-царевна из Детской Областной
Шрифт:
— Ты должна была в Яви остаться!
Орлова обиженно фыркнула:
— Нормально, да?! А как же: "Любимая, — с непонятной интонацией протянула она, — я поведу тебя к самому краю Вселенной! Я подарю тебе эту звезду, светом нетленным будет она освещать нам путь в бесконечность!.." Нет? Не вариант?.. Меня вроде ж как замуж звать кто-то собирался! Нет, я понимаю, конечно, что любить до самой смерти и после нее никто не обещал, но…
Но "Остапа понесло"… И сама остановиться Маша уже не могла…
Кощей зло дернул
— У Навьих людей не нет послесмертия. Это только для жителей Яви возможно.
— В смысле? — заинтересовалась пленница.
— В прямом, — огрызнулся мужчина. — В Пекло или Ирий попадают только умершие из Яви. Навьи умирают раз и навсегда.
Насколько все было бы проще, окажись наоборот. Нужен умный совет от отца — Пекло рядом: понадобилось — слетал туда, все разузнал, вернулся обратно…
А Ирий любому правителю Нави никогда бы не грозил, тут и сомневаться нечего.
Слишком много крови на руках за века скапливается…
Маша тряхнула мокрой головой — надо было все-таки, перед тем, как на кухню выходить, волосы феном высушить, ну да ладно. Тем более вот — лучшие умы человечества спорят, есть ли жизнь после смерти, а ей тут все так просто рассказали. Правда, если вернуться домой и этим самым "лучшим умам" все рассказать, до конца жизни будешь на учете у психиатра состоять.
Пока царевна пыталась уложить в голове новые сведения, Кощей оглянулся по сторонам, пытаясь понять, в какой из комнат царского терема они сейчас оказались.
Судя по всему — сени перед царской столовой.
По крайней мере, не далеко от передней попали.
Дверь внезапно распахнулась и на пороге появился растрепанный Ахмыл. За его спиною слышался встревоженный шум голосов. Ведогонь на миг замер на пороге, а затем рванулся к Кощею:
— Мой царь! — в голосе мужчины проскользнуло облегчение. — Хвала Триглаву, что с тобой все в порядке!.. Там… Чары…
— Я знаю, — сухо обронил Кощей. — Видел. Все проснулись?
— Мальчишка один, помощник стольника из домовых, никак глаз не разомкнет, — вздохнул ведогонь. — Остальные все в чувства пришли… Что за волшба никак не пойму, не наша они…
Царь замер — он-то думал, что ворожба рассеется быстро, и ждать-то долго не придется… Ошибся, получается…
— Где он сейчас?
— Там же, в столовой, мой царь…
Мужчина мотнул головой:
— Проводи царевну в ее терем, Ахмыл Баженович, — а сам толкнул тяжелую дубовую дверь и шагнул через порог.
Чары, значит? Волшба?
Маша рванулась вслед за ним. Ей попытались перегородить дорогу:
— Пойдем, царевна, нечего тебе на это смотреть.
— Да пустите же! — возмутилась она. Вспомнила про слова Огненного Змея про обращение на "вы" и поправилась: — Пусти! Я врач! Лекарь!
Затормозивший Машу мужчина — седовласый, в коричневом кафтане (нет, конечно, может быть, эта старинная
А вот сумку, кстати, она на этот раз дома забыла. Понадобится домой попасть — надо будет сказать, чтоб сразу в квартиру телепортировали, а то дверь же даже не откроет!
По столовой беспокойно суетилась челядь. Несколько людей столпилось подле двери, через которую можно было пройти к кухарне, Царь прошел вперед, и слуги расступились перед ним…
На полу лежал, свернувшись калачиком, невысокий мальчишка, лет десяти на вид. Русоволосый, в простеньком жупане.
За спиной послышались шаги, и Кощей, не оборачиваясь, обронил:
— Яблоко державное мне.
Кроме постельничего, передавшего поручение проводить царевну кому-нибудь из слуг и зашедшего вслед за царем, никого и быть не может.
Босоногая царевна осторожно вышла из-за его спины, присела на корточки рядом с лежащим на полу мальчиком.
— Что ты здесь делаешь?! — не выдержал царь. — Ахмыл, я же сказал!..
— Я врач! — отрубила она. — Лекарь, по-вашему.
Царь зло поджал губы. Придворного врачевателя еще седьмицу при дворе не будет. Если царевна не врет, и действительно разбирается в травах — глядишь, действительно поможет.
Возникший за левым плечом ведогонь протянул алую подушку, на которой лежал железный шар, увенчанный шипастой короной.
Кощей опустился на колени рядом с сонно всхлипывающим мальчишкой — полы черной ферязи коснулись гладких досок, — не глядя протянул руку: в ладонь легла знакомая тяжесть металлического яблока.
Царевна успела за это время перевернуть мальчишку на спину, наткнулась на злой взгляд царя:
— Я смотрю, не пострадал ли он! — принялась оправдываться женщина. — Мог удариться, когда падал…
— Да проверили уже все, — несмело откликнулся кто-то из-за спины. — Руки-ноги целы, не просыпается только!
Что за дрянь здесь в воздухе распылили?.. — мрачно буркнула женщина.
— Это чары, — огрызнулся Кощей. — Той самой зазовки, которую ты спугнула, царевна. Не хотела, чтоб кто помешал, усыпить всех решила…
Пальцы кольнуло приятное тепло. Мужчина прищурился, присматриваясь к неподвижному телу.
Яблоко нагрелось еще сильнее. Спящего окутала тонкая алая паутина, видная лишь царю. Кощей медленно протянул руку, пытаясь подхватить кончиками пальцев чуждое волховство…
Паутина свилась в тонкое змеиное тело. Призрачный аспид запрыгал, затанцевал, показал острые клыки, шипя и плюясь ядом. Царь едва руку успел отдернуть: