Марья-царевна из Детской Областной
Шрифт:
Маша осторожно взялась за круглую ручку, потянула…
Заперто все-таки.
Что и требовалось доказать. Все-таки пленница…
— Толкнуть попробуй, царевна, — посоветовал тонкий голосок из-за спины.
Будто от этого что-то изменится…
Как не странно, но советчик оказался прав. Дверь открылась от легкого прикосновения…
Маша на несколько мгновений замерла, собралась с духом и, набросив на плечо ремешок сумочки — мало ли, зачем пригодиться может — решительно шагнула вперед.
Ждать пришлось долго.
Постепенно отблески обретали очертания птичьего тела. Пока прозрачного, не обретшего плоть и кровь, но ведь все происходящее всегда лишь вопрос времени, а тот, кто ждал на этой стороне реки посланника, умел терпеть.
Казалось, багровые отблески тонувшего в пучине светила давали жизнь создаваемой чарами птице. Присмотрись — и увидишь, как со стороны серых волн тянутся алые нити, оплетая призрачную фигуру, творя колдовское создание.
Солнце потонуло в водах Пучай-реки уже до середины, когда ожидающий решил, что он сделал уже все необходимое. Окутанный саваном силуэт резко отдернул ладонь от земли, по прозрачно-алой фигурке прошла дрожь, и в тот же миг в разные стороны брызнули тающие в воздухе осколки, давая жизнь нововму созданию — в кругу сидела, заинтересованно крутя головой небольшая сова.
Ожидающий хрипло хохотнул, протянул длинный узловатый палец и легонько коснулся головы своего создания:
— Ты идеальна…
Сова широко распахнула круглые глаза и потянулась за ладонью, как собака, прося новой порции ласки.
Новый смешок:
— Не сейчас, моя родная. Выполнишь свою часть обязательств и получишь добавки… А пока — подожди до заката… Осталось совсем немного…
Больше всего Маша боялась, что ее сейчас остановят. Выглянут из-за украшенной изразцами печи, выскочат из-за угла… А то и вовсе, вспомнят, что должно быть что-то магическое — и тогда, например, какая-нибудь жар-птица, на стене нарисованная, оживет, зашевелится, клюнет…
Впрочем, опасениям сбыться было не суждено, пленница никого по дороге так и не повстречала — то ли Машу никто не охранял, понадеявшись на то, что сама она из комнаты не выйдет, то ли ее попросту поселили в самой заброшенной части замка. Хотя нет, в русских народных сказках не замки были — дворцы. Или не дворцы? О, точно! Хоромы.
Надо сказать, какой бы заброшенной эта самая часть хором не была (если ее действительно забросили), посмотреть тут было на что: стены, оббитые разноцветными ситцами, печи, украшенные зелеными изразцами, разноцветные слюдяные окошки, мягкие ковры, в ворсе которых нога утопала почти до щиколотки…
— Долго мы еще идти будем?! — вдруг прогнусавил тоскливый голосок за спиной.
Маша вздрогнула от неожиданности и оглянулась: за ее спиной сидел, обхватив тонкими ручками коленки уже знакомый коловертыш.
— Ты что здесь делаешь?!
— За тобой пошел, царевна.
— Следишь, что ли?
— Больно
— Что значит "мой"?!
— Ну… твой.
Маша напряглась:
— Я же не ведьма.
Она прекрасно помнила слова диковинного создания о том, кому эти существа должны помогать.
Васенька насмешливо зафыркал:
— Так разве коловертыши только ведьмам помогают?! Мы достаток домой приносим…
— Как домовые что ли?
Существо принялось ковырять пол носком сапога:
— Ну… Навроде того…
Чего-то он явственно не договаривал, это точно. Но Маша не придумала ничего лучше, как отмахнуться от грызущего душу червячка сомнений и направиться дальше.
Анфилады комнаты в конце концов привели ее к лестнице, которая в свою очередь, вывела на первый этаж. Тут можно было, конечно, и по нему пройтись, чтоб знать в итоге, что где находится и куда, в случае чего, бежать, но, Орловой сейчас уже все сильнее хотелось есть… А значит, стоило все-таки найти кухню.
Из комнаты на первом этаже, в которую попала Маша, вело две двери — одна поменьше, вторая — побольше, с двумя створками. Пленница направилась ко второй. Толкнула створку, изукрашенную резными жар-птицами…
И замерла, потрясенно оглядываясь по сторонам.
За всеми треволнениями, похищениями, свадьбами Маша как-то совершенно забыла, что изначально она возвращалась с работы в семь часов вечера — а стало быть день уже клонился к закату. В комнатах, за мутными слюдяными окошками было не разобрать, светло на улице или темно, а сейчас, в полыхании заходящего солнца, Навь вдруг обрела плоть и кровь, стала настолько реальной, что каждое здание, каждый терем — все они казались столь подлинными, что Орловой вдруг показалось, что это она сама выдуманная, сказочная…
Маша стояла на ступеньках одного из многочисленных теремов, казалось бы хаотично раскиданных по огромному двору. Одно- и двухэтажные постройки, по большей части были построены из камня, но кое-где попадались и деревянные здания. Впрочем, независимо от того, из чего были построены хоромы, все они были расписаны птицами, цветами.
— Хохлома какая-то, — потрясенно выдохнула Маша.
— Не хохлома, а борецкая роспись, — обиженно пискнули рядом с ее ногой.
Впрочем, кощеевой невесте было не до того, чтоб разбираться в стилях. Сейчас стоило все-таки где-нибудь поужинать… А дальше уже действовать по обстоятельствам…
То есть сперва стоило определиться, где среди множества этих построек находилась кухня. Уж там-то хотя бы кусок хлеба можно найти…
И вообще! Ее тут местный царь в жены позвал! Должны покормить нормально! Ну и что, что его Кощеем зовут, не человек он что ли… И опять же — Маша замуж пойти согласилась (пусть и сдуру, но это уже отдельная тема для разговора), а значит, смысла ее держать впроголодь нет никакого!
Вот если бы она отказывалась — тогда да, тогда конечно. Мол, не пойдешь замуж — в темнице с голоду помрешь! Или как там в сказке все эти злодеи кричат?..