Маша и Гром
Шрифт:
— Может, доедем? — с нажимом предложил Мельник, но я помотала головой.
Погода — прекрасная, Гордей явно развеселился и был не прочь прогуляться, как и я. Нам обоим надоело сидеть затворниками в доме и ходить по комнатам из угла в угол.
Поэтому мы пересекли Красную Площадь и перешли Тверскую, и зашагали по тротуару, когда нам в спину донесся громкий женский голос. Мальчишка вздрогнул и еще крепче сжал мою руку.
— Гордей, сынок! Подождите!
Похолодев, я медленно обернулась и встретилась взглядом с Мельником. Он выглядел таким же шокированным, как и я. За его спиной я увидела,
Я опустила взгляд вниз, на Гордея. У него на лице не было ни кровинки. Он не дернулся к матери, даже шага к ней не сделал. Наоборот, он спрятался за меня и застыл на одном меня.
Как и я сама, впрочем.
— Что нам делать? — в панике, шепотом спросила я у Мельника, который одновременно пытался придумать решение и набирал чей-то номер на огроменной трубе.
Понятно, чей. Он звонит Громову.
И пока охранники соображали, как поступить, а я и Гордей стояли на одном месте, словно мы вросли ногами в асфальт, женщина, Алена, приблизилась к нам на расстояние, когда уже не получится сделать вид, что мы ее не услышали или на заметили.
— Гордей, сынок! — она улыбнулась и приветливо помахала пацану рукой. А потом смерила уничижительным взглядом двух охранников, выросших у нее на пути, и небрежно процедила сквозь зубы.
— Вы! В сторону! Дайте мне пройти к сыну.
Глава 20. Гром
— Поехали, — бросил я водителю, с оглушительным стуком захлопнув дверь гелика.
Когда машина, мягко качнувшись, тронулась с места, я сжал тяжелые кулаки и опустил руки на колени. Маленькая, неблагодарная, раздражающая сучка!
Теперь я, б**ть, оскорбил ее, как-то не так предложив деньги! Просто охренеть. Интересно, как я должен был это сделать по мнению этой принцессы? С поклоном?!
Почему она воспринимает все в штыки каждый раз, когда я пытаюсь сделать ей что-то хорошее?
Ладно. К черту это все. Захочет купить себе какую-нибудь шмотку — Мельник заплатит. Или может продолжать строить из себя гордячку и таскаться в одной и той же черной кофте неделями.
Я побарабанил пальцами по двери и посмотрел в окно. Сходка с утра не предвещала ничего хорошего. У нас назрел бунт? Голос Аверы по телефону наводил именно на такие мысли. Давно я не слышал его таким взволнованным. Даже когда про Капитана ему все рассказывал, он был как-то поспокойнее.
Я поймал на себе взгляд водителя, который украдкой смотрел на меня через зеркало заднего вида. Ну да. Охрана в курсе, куда мы едем и почему.
Все уже в курсе.
Авера встречал меня у входа на улице. Он нервно курил, переступая с ноги на ногу, подняв воротник черной кожаной куртки. Завидев знакомый гелик, он резко отбросил недокуренную сигарету в сторону. Из-под куртки в районе груди выглянула темная кобура. Вот как. Еще утро, а он уже при полном параде.
— Здорово, — хмуро сказал Авера, когда я вышел из гелика.
Он стиснул протянутую мной руку и очень долго не отпускал, продляя рукопожатие.
— Ты на взводе, — заметил я, нахмурившись.
Мне начала передаваться его нервозность.
— Прошла маза, что Капитана
— Ясно.
Что тут можно было добавить? Я с самого начала подозревал, что дело в Капитане.
— Пацаны волнуются. Надо было раньше им все рассказать... — он снова завел эту песню, и я резко махнул рукой, оборвав его на полуслове. По сотому разу не хотелось слушать то, что я уже и так слышал.
— Кто первый слух пустил, знаешь?
— Нет, — Авера развел руками и посмотрел по сторонам. — Но меня Зверь еще вчера вечером из постели дернул. Полночи с ним проп***ел.
— Кто там еще с ним?
— Да считай все, кто под Капитаном ходили. Зверь, Паша-стрелок, Близнецы вдвоем и по мелочи еще. Наших я тоже подтянул, раз уж такая каша заварилась.
— Хорошо. Это правильно.
Я тоже закурил, поглядывая на дверь, которая вела в боулинг и ресторан. Мы выкупили этот бизнес пару лет назад и превратили его в место, где могли собираться при свете дня и обсуждать наболевшее, так сказать.
Я невольно вспомнил, как в самом начале мы скитались по подвальным качалкам, гаражам, мастерским, в которых одновременно чинили чужие тачки… Были времена.
Теперь от гаражей мы поднялись до собственных клубов и ресторанов, а проблемы остались такими же. Как и методы их решения.
— А где твой начальник охраны?
— Отправил его кое-какую информацию для меня пробить. Выгорит — расскажу.
Беседа с адвокатом навела меня на интересные мысли, хотя я до конца и не верил, что это возможно. Как-то я упустил жизнь своей бывшей из виду. Самым важным для меня было то, что ей похер на пацана, и она осела в Финке, и не собирается никак вмешиваться в жизнь Гордея. Теперь обстоятельства, очевидно, изменились, и пора было поподробнее узнать, чем она занималась все это время. И — самое главное — чем занимается сейчас.
— Ладно, все. Идем, — я смял окурок о столб и посмотрел на Аверу. — Послушаем наших мальчиков-зайчиков.
— Гром… — начал он и вздохнул. — Давай реально сначала мы их выслушаем, а потом уже будем...
— Так я так и сказал! — преувеличенно бодро воскликнул я и положил руку ему на плечо. — Конечно, сначала выслушаем, а потом будем мочить.
И, толкнув дверь, я вошел в здание. Еще раз вздохнув, Авера последовал за мной. Нас встретил полумрак, разбавленный приглушенным синим светом диодных ламп. Обычно вечерами здесь было многолюдно, к барной стойке не протолкнуться, но в такую рань ни ресторан, ни боулинг не работали. Хотя для нас, конечно, всегда было открыто.
В зоне у дорожек на креслах и диванах нас дожидалось человек пятнадцать. Первым мне на встречу шагнул Зверь. Капитан пару лет назад вытащил его из подпольного клуба, где проходили нелегальные бои без правил, и фактически спас ему жизнь. Врачи тогда ему сказали, что если он еще пару раз получит по башке, то останется инвалидом.
Так что Зверь Капитану был предан до дрожи. Мотался для него по мелким поручениям, подчищал за ним хвосты и огрехи.
После предательства Капитана Иваныч проверил Зверя от и до. Тот ничего не знал о делах своего босса. Потому и был до сих пор жив.