Маша Орлова. Тетралогия
Шрифт:
Она размышляла, не рассказать ли кому-нибудь о ночном происшествии, когда вдруг вспомнила про дежурство. Остатки сна слетели, как будто её с головы до ног окатили холодной водой. Маша бросилась по разбитой дороге к кухне, и даже не заметила, как перескочила через столб.
Столовая пустовала, зато из кухни слышались голоса. Громко и очень сердито тараторила Ляля, изредка пару слов вставляла Сабрина. Обе двери кухни были распахнуты настежь, но света там всё равно не хватало. Маша добралась до порога и на нём чуть не столкнулась с Лялей, выносящей груду пластиковой посуды на большой общей сковороде.
– Гляди, –
– Проснулась? – из полутёмной кухни поинтересовалась Сабрина. – Хорошо.
Маша снова отступила в сторону, пропуская теперь её – с веником и ведром осколков.
– Можешь не переживать, завтрака не было. Ну, сухой паёк и всё такое. – Сабрина сдула с лица упавшую прядь и жалостливо посмотрела на Машу. – Ты чего такая испуганная?
Та опустилась на скамейку в столовой, растерянно потирая затылок. В одном из верхних осколков она узнала чашку Ляли с голубой розой у ободка, и вопрос застрял в пересохшем горле.
– Это ты ещё удачно пришла. Утром здесь знаешь, что творилось? – Сабрина выразительно завела глаза под потолок, потом снова взялась за ведро и вышла, окликнув по дороге Лялю.
Только сейчас Маша различила плохо замытые пятна на кафельном полу, и заброшенный за лавку осколок стекла, и одинокую макаронину в углу. Наверное, Сабрина с Лялей трудились тут всё утро, чтобы привести обе комнаты в прежний вид.
Выходит, ночью сюда явился тот, кто швырялся посудой, рвал упаковки с продуктами и разбрасывал их, насколько хватало сил, а сил ему было не занимать. Или ночных визитёров было несколько? Но зачем? Глупая шутка – разбросать макароны – могла обернуться большими неприятностями. Когда они ещё доберутся до города! А из дальнего посёлка не принести столько продуктов, чтобы накормить ораву курсантов.
Кому-то могло показаться, что Сабрина ни капли не расстроена погромом в столовой – она улыбалась, своеобразно, но всё же пыталась шутить, вот только Маша знала, что скрывается под напусканным весельем. Так лучше бы Сабрина сжимала губы и отводила глаза.
Маша заставила себя встать и подойти к большому шкафу в углу кухни. За ним спрятали основной стратегический запас еды, и он, к счастью, оказался нетронут.
– Бу!
Маша вздрогнула от неожиданности и закашлялась, раздражая больное горл ещё сильнее. Оглянулась: в проёме двери стояла Аника. Она неторопливо прошла за шкаф, пальцем проделала дырку в полиэтиленовой упаковке печенья, вытащила одно и захрустела.
– Видела, что тут было?
Вместо ответа Маша покачала головой, хоть в полутёмной комнате вряд ли Аника заметила её жест.
– Такой разгром! – Она по-мальчишески грубовато и громко засмеялась, зашуршала пакетами. Неизвестно, что хотела найти там Аника, но макароны её не впечатлили. Поэтому она ограничилась ещё одним печеньем, которое тут же сунула в карман тренировочной куртки, и повернулась к двери. – Да уж, не позавидую тем, кто сегодня дежурит.
Она хлопнула дверью.
Маша снова осталась одна в полутёмной кухне – тереть затылок и собирать в кучу непослушные мысли. Вчера, перед тем как заснуть, она поняла что-то очень важное, то, что расставило бы всё на свои места. Но сегодня забыла.
…- Завтра – конференция, –
Маша была бы не против, но от вороха мыслей не спалось. И она просто лежала на парте, вытянув перед собой руки, и слушала плеер, глядя в окно. По поляне шли двое мужчин и женщина. Дачники – они иногда проходили мимо преподавательского дома, зачем-то шатались по лесу, а может просто хотели из интереса поглазеть на стационар.
Батарейка в стареньком плеере садилась слишком быстро, так что Маша слушала его только в исключительные моменты отдыха или когда ей становилось так плохо, что некуда было деваться.
Сейчас у неё, кажется, поднималась температура. Утренняя простуда и не думала утихать, и от этого в голове метались мысли одна противнее другой. Где умудрилась заболеть? Да здесь – где угодно.
– Маша Орлова!
Сабрина ткнула её локтем в бок, и Маша подпрыгнула от неожиданности, одновременно с этим сдёргивая наушники, и уставилась на Эльзу. Та сдвинула на кончик носа и так сползшие очки.
– Я просто в шоке. Вы спите? Завтра же конференция! – Хватать ртом воздух у неё получилась даже слишком театрально.
С кислым видом Маша подтянула к себе листок бумаги. Она откровенно не знала, что на нём писать, и не знала – надо ли. Отчёт уже давно строчила Сабрина.
– Скорее бы закончилась эта практика… – простонала она, снова сползая на парту, когда Эльза вышла.
– Может, займёшься делом? – Сабрина оторвалась от отчёта и постучала ручкой по столу. – Я, между прочим, пишу наш отчёт.
В лаборатории все были погружены в работу с головой, вот только девушки из второй группы не явились.
– Это не ново. Я придумала названия для всех камушков. Что ты ещё от меня хочешь? – хрипло возмутилась Маша. – И как я могу писать отчёт, если его захватила ты!
Поначалу она честно ходила вокруг Сабрины, предлагала ей помощь, на что получила твёрдый отказ. Да ещё и кучу логичных доводов, почему именно Сабрина сможет написать отчёт лучше и быстрее, да и вообще «не двумя же разными почерками он будет написан». И вот теперь, как «здрасте» – займись делом.
Спокойное состояние полусна никак не возвращалось. Маша вспомнила о команде, которая благополучно растерялась по стационару. Как до завтра собрать всех вместе? К Инессе она вообще не рискнула бы подойти, а Динаре с Аникой, кажется, и на конференцию было плевать. Лаура же надолго застряла в комнате парней.
– Давай я допишу отчёт? Ну или сочиню что-нибудь и тебе продиктую, – ещё раз предложила Маша для приличия, но Сабрина только сдвинулась к самому краю парты.
– Ещё чего!
У дальней стены, на сдвинутых партах лежала длинная вереница речных камней на квадратных клочках бумаги. На каждом – её почерк. Маше нравилось пересматривать выставку снова и снова. Это, наверное, было единственное занятие, которое слегка выдёргивало её из полной апатии.
Вот «летающая тарелка». И рядом – «чёрная кошка», глянцево блестящий голыш, который принесла с берега Инесса. Она так и бросила его на парте и сегодня вообще не зашла в лабораторию. Маша вырезала для камня ещё один квадрат. В выгнутом силуэте ей почудилась живая прыть, а в маленькой искринке угадывался блеск жёлтых глаз.