Машины Российской Империи
Шрифт:
– Буду думать и говорить быстро, – заверил я, присев на стоящий между диванами столик. – Поскольку нужна базовая посылка, то будем исходить из того, что Мистер Икс не обманывает: приближается катастрофа. Под катастрофой он…
– Надо попробовать снова связаться с ним, – заговорил отец. – Хотя без батарей радиоустановки… Постойте, а где транслятор?
– Остался в радиовагоне.
– Как вы могли бросить его?!
– Генри, транслятором Алек ударил того человека по голове и, вероятно, спас нам жизнь, – указала мама.
– Но
– Продолжаю. Итак, по моему мнению, под катастрофой Мистер Икс подразумевал уничтожение поезда – и, вероятно, купола Всемирной Выставки. В операции участвует британский инженер Вилл Брутман и двое его слуг, которые выглядят, во-первых, как иностранцы – в смысле, по-моему, они не британцы, – а во-вторых, одного из них называют Карибом. Карибские острова, Карибское море…
– Он из Америки? – предположила Джейн.
– Из Мексики или какой-то другой страны того региона, судя по внешности и прозвищу. Наконец, в-третьих: у меня из подслушанного разговора сложилось четкое впечатление, что Брутмана принуждают. Там прозвучало слово «яма», причем с такими интонациями… Так или иначе, я заключаю: мы имеем дело, возможно, с террористическим актом, но это не работа Британии против России. Тут что-то более сложное и коварное. И, конечно же, эти люди – никакие не анархисты и не русские народники. Но, кроме нас, про это никто не знает, и когда будет взрыв… Наверное, в нем обвинят Брутмана. Британский агент устроил катастрофу, вот так.
– И все же – почему ты уверен, что будет взрыв? – спросил отец.
– А какие еще ты знаешь способы, ну или причины масштабных разрушений?
– Наводнение. Землетрясение. Э… ну, пожалуй, речь идет именно о взрыве. Да и слово «световой детонатор» как бы намекает… Говоришь, террор?
– Это от латинского «terror» – ужас, – пояснил я. – Слово использовали еще якобинцы. Теперь главный вопрос: когда произойдет взрыв?
– Когда «Самодержец» въедет под купол, – мама встала. – Нам надо бежать отсюда, немедленно. Сказать кондуктору… Нет, он не поверит. Значит, покинуть вагон на ходу. Выпрыгнуть. Но твоя рука, – она повернулась к Генри. – Такой прыжок ты не выдержишь. Тогда… тогда поезд нужно остановить.
– Как? – спросил я. – Кстати, уже могла подняться тревога.
– Ты же слышишь: в коридоре тихо. Никто не бегает по вагонам, не шумит…
Обдумав это, я кивнул:
– Если Брутман с сообщниками действует скрытно, то что они могут сказать остальным? «Мы тут хотим устроить хороший взрыв, но нам мешает троица пассажиров из пятого вагона»? Ну, а выстрелы в радиорубке просто никто не услышал. То есть никакой тревоги нет, никто по-прежнему ни о чем не догадывается.
– Так, может, нам самим все рассказать? – предложила Джейн. – Я имею в виду, не кондуктору, а вернуться к паровозу и… Нет, вряд ли.
– В радиовагоне сейчас почти наверняка засели Кариб с мистером
Они переглянулись.
– Каторга, – сказал Генри. – Пожизненная. А если нас передадут полиции за границу, что вполне возможно, и вскроются прошлые дела…
– Смертная казнь, – заключила мама.
– Тогда это не выход, – подвел итог я.
– Значит, мы зря теряем время на разговоры. Возвращаемся к тому, что я сразу сказала: нам нужно покинуть поезд немедленно!
Но Генри упрямо мотнул головой.
– Я тебя не узнаю, Джейн. Мы грабители, а не убийцы. Мы действуем так, чтобы не пострадали люди.
– Ты и сам знаешь, что я всегда первая готова… Но сейчас нам надо отступить. Не мы пытаемся устроить этот взрыв. На нас нет вины.
– Она будет на нас, если мы позволим ему произойти.
– Генри, ты ранен. Что мы можем сделать? Нужно остановить поезд и скрыться…
– Нет, нужно помешать взрыву и…
– Взрыва сейчас не будет, – перебил я, и они замолчали, уставившись на меня. – Уверен, что поезд не взорвут, пока он не достигнет Выставки, но и там это произойдет не сразу. В данный момент нам ничего не угрожает.
– Почему? – спросила Джейн.
– Зачем устраивать взрыв в четыре часа ночи, когда рядом почти никого не будет? Если это террористический акт, то он должен быть шумным, привлекать внимание. К слову, тут возникает вопрос, а что, собственно, взорвется? Детонатор ведь только, как бы сказать… инициирует процесс. Я не увидел там никакой взрывчатки. Или взорваться должно это плазмическое вещество внутри?
– Не отвлекайся, – попросила мама.
– Я хотел еще сказать, что сейчас трое помощников этого… Хозяина, буду называть его так, находятся здесь, и они погибнут во время взрыва. Если Вилла Брутмана террористы, возможно, готовы пустить в расход, то зачем убивать двух исполнителей? Но даже если и их жизни не ценны – нет никакого смысла взрывать поезд и Выставку посреди ночи, ведь погибнет от силы сотня человек. Какой вывод напрашивается?
Оперевшись на мамино плечо, отец сел и сказал:
– Взрыв произойдет во время торжественного открытия Всемирной Выставки. А оно назначено на десять утра.
– Вот именно, – кивнул я. – И тогда погибнут не сотни – тысячи.
Сквозь стук колес донесся протяжный гудок, и отблески света проникли из-за шторы. Вскочив, мама отдернула ее. Впереди рельсы изгибались пологой дугой. В свете прожекторов поблескивала стеклом и металлом огромная полусфера, окруженная постройками поменьше.
На всех парах «Самодержец» приближался к зданию Всемирной Механической Выставки.