Маска времени
Шрифт:
– Значит, надо открыть сейф, – произнес он повелительным тоном.
– Знаю, но я не хочу взрывать или взламывать его. Завтра я встречусь с адвокатами моей матери. Уверена, что она передала им шифр. Если нет, тогда обращусь к слесарю-профессионалу.
В сочетании с грибами вино приобрело сладкий и совершенно неповторимый привкус. Анна повернула бокал и посмотрела, как на белой льняной скатерти заиграли золотые отблески хрусталя.
– Бумаги я просматривала много раз, но ничего не нашла, хотя мать обязательно должна была вести записи, связанные с ее расследованием. В этом смысле она была очень методична
– Остальное – в голове вашей матери, – закончил за Анну Уэстуорд, – и теперь погружено в тишину комы.
Анна вздрогнула от этих слов, а потом заметила человека за соседним столиком, который не без вожделения смотрел на нее жадными глазами, похотливо улыбаясь. А женщина, сидящая с ним за столом, не без вожделения смотрела на Филиппа Уэстуорда. Интересно, какое они производили на всех впечатление? Тайные любовники? Стареющий джентльмен завоевывает сердце молодой леди за ужином в дорогом ресторане, в мягком свете розовых ламп?
Филипп выбрал следующее блюдо, и оно тоже оказалось великолепным. На сей раз это была форель, зажаренная на вертеле под лимонным соусом. После плотного грибного блюда форель можно было сравнить только с освежающими струями горного альпийского ручья.
– Кстати, об этих людях, которые оказались в русском плену, – вернулась к прерванному разговору Анна. – Я все время думаю о них. Ужасно. Сначала пройти ад нацистского застенка, получить освобождение от русских, а затем на всю жизнь оказаться запертыми в русских же лагерях. Непонятно, почему их не выпустили? Может быть, хотели допросить тех, кто обладал секретной информацией относительно военных объектов на Западе? А может быть, хотели завербовать их, а потом забросить в их собственную страну в качестве шпионов?
Глаза Филиппа, казалось, стали темнее.
– Неплохая версия.
– Думаю, тогда было всеобщее царство хаоса. Вся Европа превратилась в бедлам. И нам, пожалуй, никогда не узнать, что же случилось на самом деле. Я читала «Архипелаг ГУЛАГ». Условия в сибирских лагерях были ужасны.
Прежде чем ответить, Филипп помолчал немного:
– Но кому-то все-таки удалось выжить.
– Давно вы уже не делали этого! – с улыбкой произнесла Анна.
– Не делал чего?
– Вы давно уже не обдумывали то, что скажете. Когда у вас спрашиваешь что-то, видишь, как работает ваша мысль, потом получаешь ответ. Словно компьютер обрабатывает полученную информацию.
– Мне не хотелось бы давать вам неправильные ответы, – серьезно ответил Филипп и улыбнулся.
Анна впервые увидела его улыбку. От этого перехватило дыхание, а сердце, казалось, растаяло в груди. Он облокотился на спинку стула, и пальцы его рук переплелись. Руки его были сильными и загорелыми.
– Вы профессиональный журналист, и ваш ум постоянно что-то исследует. Кстати, что вы обычно расследуете?
– Разное. Но в основном мошенничество и обман, совершаемые в очень крупных масштабах.
– Что-то вроде ищейки?
– Не совсем. Наверное, у меня чутье на всякого рода грязных типов, которые представляют серьезную угрозу обществу.
– И
Анна вспомнила о своем последнем «герое» – Андре Левеке. Можно было бы упомянуть о нем сейчас, но не хотелось говорить о плохом в такой прекрасной обстановке:
– Я расследовала во Флориде деятельность преступных мафиозных семей. Несколько лет назад я раскопала связи Джона Готти в Майами. Дельце было по-настоящему серьезным.
– Как-нибудь я расспрошу вас обо всем подробнее.
– А сейчас могу я сама спросить все кое о чем?
– Давайте.
– Вы когда-нибудь служили в армии?
– Да, – слегка кивнул Уэстуорд.
– Так я и думала. Случайно, не во Вьетнаме?
– Нет. Я был солдатом в мирное время и оставил службу в 1977 году.
– А в каких войсках вы служили?
– Спецвойска.
– Спецвойска! – Анна даже подняла бровь от удивления. – Хотя не знаю, почему меня это удивляет. Ведь с первого взгляда еще в Денвере я поняла, что вы военный. Вы и стоите, и ходите как военный человек. – Она заметила, как Уэстуорд пошевелил могучими плечами, обтянутыми дорогой материей изящного костюма. Наклонившись немного вперед, Анна прошептала заговорщическим голосом: – Вы волк в овечьей шкуре, мистер Уэстуорд. Все остальные мужчины здесь, в этом зале, по сравнению с вами – щенки, но вы… вы настоящий волк, большой и очень злой, уверяю вас.
И тут Анна поняла, что вино начало действовать и теперь она стала похожа на обычную подвыпившую девчонку. От смущения она вздрогнула:
– Кажется, я сегодня слишком много выпила. И теперь такая дура. Простите, но форель мне уже не осилить.
– Совсем вы не дура, – спокойно заметил Уэстуорд. – И говорите вы все очень правильно. Я действительно большой и мерзкий зверь и поэтому советую вам быть со мной поосторожнее.
Анна неожиданно рассмеялась, чувствуя, как улетучивается вся ее неловкость.
– Ваш акцент просто очарователен. Вы не из Новой Англии [28] ?
– Я родился немного севернее. В штате Вайоминг. Анна вновь удивленно подняла бровь:
– Но ребята из Вайоминга никогда не скажут: «И говорите вы все очень правильно», мистер Уэстуорд, они скажут: «В самую точку, деваха».
– Кстати, здесь делают великолепное мороженое, – произнес неожиданно Филипп, стоило только официанту возникнуть из полумрака перед их столиком.
– С меня довольно. Спасибо.
28
Название района в северо-восточной части США, который включает шесть американских штатов. – Прим. ред.
– Может быть, кофе?
– Да, пожалуй.
Он заказал кофе для двоих и, повернувшись на стуле к Анне, положил ногу на ногу:
– А вы сами-то были в Вайоминге?
– Мама и я проехали как-то по шоссе от Шайенна и Ларами до Рок-Спрингс. Теперь вам осталось только сказать мне, что вы из семьи фермера.
– Почти угадали.
– Так где же вы появились на свет?
– В Каспере.
– Да, вам пришлось проделать немалый путь, человек из Каспера и Вайоминга. А теперь у вас есть свой самолет, вы носите смокинг и едите трюфели.