Маска Зеркал
Шрифт:
Однако Летилия не проявила бы столько заботы о пожилой женщине, сидящей рядом с ней в кресле на колесиках. "Вы согласны, бабушка?" — спросила молодая женщина. "Вы сказали, что спектакль был ужасный".
Она повысила голос, чтобы он звучал уверенно, и прошло еще мгновение, прежде чем растерянность исчезла с лица пожилой женщины, которое было странно не очерченным. "Ах да. Та штука. Ужасная. Ни слова не могла понять. Почему вы об этом вспомнили?"
"Просто так". Улыбаясь, молодая женщина переключила свое внимание. "Джуна, дорогая! Если бы я знала, что ты
Трудно было сказать, не слышала ли старушка или намеренно игнорировала внучку, глядя на Ренату. Несмотря на то, что она сидела в кресле, создавалось впечатление, что она очень сильно осунулась.
Донайя вмешалась, пока ситуация не стала еще более неловкой. "Альта Рената, позвольте представить вам Альту Каринчи и ее внучку Сибилиат, наследницу дома Акреникс. Альта, это Рената Виродакс, недавно приехавшая из Сетериса".
Улыбка Ренаты, когда она сделала реверанс, была вызвана как словами Донайи, так и тем, кто перед ней стоял. Недавно из Сетериса — не гостья из Сетериса. Осознавала она это или нет, но Донайя уже начала смиряться с присутствием в городе своей "племянницы".
А знакомство с женщинами из Акреникса стало настоящим социальным переворотом. Их семья никогда не занимала места в Синкерате, но их глава, Эрет Гисколо Акреникс, была самой влиятельной дворянкой в городе за пределами совета из пяти человек. "Я очень рада", — совершенно искренне сказала Рената. "Я знаю от своей матери, что ваш дом — один из старейших в Надежре".
"Мать?" Альта Каринчи прищурилась на Ренату, как только может прищуриться женщина, у которой кожа натянута на кости. "Ха! А ты говорила, что она не может показаться тебе знакомой", — проворчала она, указывая согнутым пальцем сначала на Сибильята, а затем переключаясь на Ренату. "Она похожа на Лециллу, только лучше воспитана и с более приятным голосом. Неудивительно, что у тебя кислый вид, а?" Последняя фраза была адресована Донайе и сопровождалась ухмылкой.
Выражение лица Донайи стало еще более хрупким. "Я не знаю, что ты…"
"Очевидно, что не знаешь. Позволяешь своей бедной племяннице бродить одной. О чем ты думала, позволяя ей общаться с этим Варго?"
"Бабушка!" Выражение ужаса Сибилиат было слишком восторженным, чтобы быть серьезным.
Каринчи явно была из тех женщин, которые наслаждаются свободой, предоставляемой властью, богатством и возрастом. "Я не говорю, что он некрасив на вид, но грязь с Нижнего берега не смоешь, как ни старайся".
"Прошу прощения, Альта, — вмешалась Рената. "Боюсь, вы меня неправильно поняли. Действительно, моя мать — Летилия-Лецилла, которая была сестрой Джанко, но она больше не числится в реестре семьи Трементис. Так что я не племянница Эры Трементис".
В ее словах прозвучала нотка сожаления. Каринчи насмешливо хмыкнула. "Зарегистрирована ты или нет, но если твоя мать не находится здесь с тобой — нет? Конечно, нет — тогда Донайя должна следить за тобой и за тем,
"Как удачно, что Рената присоединится к нам на ужин на следующей неделе", — огрызнулась Донайя. "Мне не нужно, чтобы ты, Альта Каринчи, напоминала мне о моем долге перед семьей — даже перед теми, кого нет в реестре".
Рената подавила торжествующую улыбку. Ее флирт с Варго, хотя и был ошибкой, превратился в полезный рычаг давления. Там, где не помогли ласковые слова, сработало давление общественности. "Эра Трементис была очень добра ко мне", — поспешила заверить Каринчи. "Вина лежит на моей матери и на мне самой. Я не знаю, что делать с Надежрой и ее жителями".
"Тогда позволь мне быть твоим проводником". Сибилят потянулась к ее рукам, и Рената сдержала желание отпрянуть. Она достаточно часто видела, как Летилия вступает в подобную схватку, чтобы понять, что это такое: когти в бархатных ножнах. "Мы должны быть уверены, что у тебя будут хорошие истории для возвращения в Сетерис".
Хочешь, чтобы я уехала из твоего города, да? Все лучше и лучше. Судя по поведению Донайи, ей не нравились женщины Акреникса, а значит, она с удовольствием наблюдала, как Рената угрожает господству Сибильят на светской сцене.
Но Сибильят была слишком умна, чтобы вернуть Ренату. Как будто ее осенила идея, она издала тоненький восхищенный звук. "Леато! Сегодня вечером мы собираемся на прогулку. Ты просто обязан присоединиться и взять с собой свою кузину". Наклонившись поближе к Ренате — что подчеркивало ее преимущество в росте, — она сказала: "На Старом острове есть новый карточный салон, где гадают на картах".
Джуна обрадовалась предложению Сибильят. "Я никогда не читала свои узоры!"
Сибильят ответила раньше, чем Леато или Донайя, погладив Джуну по рукаву. "Не в этот раз, птичка. Это слишком грубо".
"Я согласен, если Альта Рената согласна", — сказал Леато. "У вас в Сетерисе нет ничего похожего на чтение врасценских узоров, не так ли?"
"Я о таком даже не слышал. Это что-то вроде астрологии?"
Каринчи сморщила нос, как будто почувствовала запах чего-то нечистого на колесиках своего кресла. "Ничего более разумного. Колода карт, и какой-то старый ворон Врасцен, утверждающий, что случайность их расположения каким-то образом открывает твою судьбу. Полная чушь. Я не могу поверить, что ты тратишь свое время на такие вещи, Сибилят".
"Это для развлечения, бабушка. Разве в нашем возрасте ты не делала что-то для удовольствия?"
"Хотела бы я заниматься чем-то интересным", — ворчала Джуна, проводя пальцем по стеклянной скульптуре, которую Леато заставил ее поставить на место. Ее голос был настолько тихим, что Рената подозревала, что его никто не должен был услышать.
Хрустальные украшения, шарф: Было совершенно очевидно, что Джуна жаждет чего-то красивого для себя, и не менее очевидно, что ее мать крепко завязала кошелек Трементисов. Казалось, что за все годы, прошедшие с тех пор, как Летилия сбежала, Донайя ничуть не изменилась.