Маска Зеркал
Шрифт:
Леато скривил лицо от затхлого запаха. "А мне обязательно?"
"Если не хочешь, чтобы тебя зарезали. Вонь Западного канала более желанна в Семи Узлах, чем духи "Жемчуга"". Грей позволил акценту, который он с таким трудом вытравливал из себя, просочиться в его горло. "И тебя не одеть в пальто. Даже лошадиный ум Месзароса не примет тебя за человека". Может, он и Кирали, но род его матери был Месзарос; ему было позволено насмехаться над ними.
Вздохнув, Леато снял плащ, жилет и рубашку. "Странно слышать, что ты так говоришь. Не то чтобы очень странно,
Грей перекинул одну ногу через стул, чтобы опереться локтями на спинку. "Забавно. Я не помню нашей первой встречи. Все твои наручники выглядели и звучали для меня одинаково". Он улыбнулся, чтобы снять остроту дразнилки.
Фырканье Леато переросло в чихание, когда он по ошибке вытряхнул пыль из своих заплатанных брюк. "Да, да. Мы все богатые, светловолосые и высокомерные. На самом деле я Орручио Амананто, но я не хотел смущать тебя, исправляя ошибку".
Ножки стула заскрежетали по полу, когда Грей встал и отвесил ему преувеличенный поклон, проведя ножом по предплечью, словно представляя клинок дуэлиста. Там, куда они направлялись, любой человек с мечом задавал вопросы. "А я втайне царевч Иван из сказок. Но так же, как и каждый врасценский мужчина. Готов?"
Леато, гримасничая, взял нож и натянул на волосы шапку. "Веди, царевич Иван".
На окраине Кингфишера, где он примыкал к Вестбриджу и Семи Узлам, стоял "Зевающий карп". Дороги резко менялись в худшую сторону, когда они въезжали во Врасценское лежбище, наполовину уменьшившееся в ширине и образовавшее туннели с линиями развешенного белья и выцветшей на солнце тенью. Запах чеснока, пропаренного риса и крепких специй боролся с вонью трупов и слегка пережаренной плоти. Для других — для Леато — это могло быть неприятно. Для Грея же это был запах дома.
Он вел его по улицам, образовавшимся скорее по удобству, чем по замыслу, пока они не превратились в широкие переулки и дворы более успешных купеческих креце.
Даже Леато мог отличить хорошие районы Нижнего берега от остальных. "Мне казалось, ты говорил, что твоя семья не очень богата".
"Мы не идем туда, где они живут. Может быть, это дом кого-то из их друзей".
Они прошли через небольшую площадь, где у каждого крыльца толпились молочницы и тетушки, болтающие о вышивке, или гафлеры и дядюшки, спорящие о семейном соперничестве столетней давности. Впереди виднелась арка, обозначавшая вход в Греднек Клоуз, но Грей остановил Леато прежде, чем тот успел пройти. "Разве мы оба не войдем?" сказал Леато. "Я думал, ты для этого меня сюда позвал".
"Да, но я хочу быть осторожным". Что-то в этом было не так. Хороший район, анонимная записка, Идуша, наконец, выходящая из укрытия. "Давай я сначала поспрашиваю. Посмотрим, что скажут люди, которые здесь живут".
Леато поморщился. "Я… не взял с собой много денег. Извини — я не думал, что они нам понадобятся".
Грей уставился на него, не понимая. Затем раздался смех. "Ты думаешь, я собираюсь подкупить их, чтобы они заговорили?"
"Это то, что я должен был
Похлопав его по плечу, Грей сказал: "Это потому, что ты не врасценский. Дай мне пару колоколов".
Если бы его волосы были заплетены в косу, он бы больше понравился молоточникам и гафферам, но Грей добился большего успеха, чем ожидал — даже коротко стриженный врасценец встретил больше одобрения, чем "сыроед", который постоянно навещал Идушу в комнатах над магазином Чандлера.
Леато нахмурился, когда Грей сказал ему об этом. "Я думал, что эти типы из Стаднем Андуске никогда не станут связываться с кем-то из нас".
"Это странно. Но случались и более странные вещи".
Воздух вокруг лавки чеканщика был тяжелым от запаха масла и пчелиного воска, дверь наверху была свежевыкрашена в красный цвет клана Стрецко, как и дверь в квартире Полойны. Грей постучал и наклонился, чтобы поговорить через панель.
"Дома ли Идуша Полойны?"
"Кто вы?" Голос был приглушенным и осторожным, но женским и не пожилым.
"Грей Сзерадо. Из Кирали".
Через мгновение дверь слегка приоткрылась, и в щели показался подозрительный глаз. "А твой друг?"
"Орручио", — ответил Грей, подавив улыбку, когда Леато кашлянул. "Я бы не стал беспокоить домочадцев. Мы можем где-нибудь поговорить?"
Пауза. Затем она сказала: "Вы никому не мешаете". Дверь распахнулась шире, и она жестом пригласила их войти.
Идуша Полойны была молода и красива, с большими темными глазами и волосами, заплетенными в косу через левое плечо. Она могла быть любой уличной торговкой или горничной. Но настороженность в ее глазах подсказывала Грею, что она носит с собой нож, чтобы защищаться от незнакомцев, которых впускает в свой дом.
Видел ли он ее в "Аэри", работающей в прачечной? Возможно. Но он ее не помнил, и это, как ничто другое, заставило его поверить, что она — Стаднем Андуске.
И еще то, как пристально она смотрела на него. "Ты — ястреб, который спрашивает меня".
Ни предложения присесть, ни чая. Даже не проявила того скупого гостеприимства, которое проявляла ее семья. Гостиная, в которую она их привела, совсем не походила на теплый дом: она была чистой и хорошо обставленной, но больше походила на картину, чем на дом. "Да. Хотя мне интересно, почему вы позволили себя найти". Вряд ли ей хотелось говорить.
Она бросила на него кислый взгляд. "Моя мать верит каждому слову Шорсы. Я не так доверчива, но она не переставала настаивать на том, чтобы я связалась с вами, и в конце концов…" Идуша пожала плечами. "Так проще".
"А шорсы?" спросил Грей, в то время как Леато удивленно вздохнул: "О". Грей бросил на него грязный взгляд. Что сделал Леато?
Идуша уставился на Грея, потом на Леато. "Значит, это не ты ей заплатил. А этот?"
"Он… не очень любит узорщиков". Леато озорно рассмеялся. "Послушайте, я попросил совета у Шорсы, и она предложила помощь. Что она сказала твоей матери, что заставило тебя наконец рассказать об этом?"