Маска Зеркал
Шрифт:
"П-Простите, — заикаясь, произнесла она с самым густым врасценским акцентом, на какой только была способна. Как будто она приехала в Надежру из самых глубин Врасцена. "Я не знала… Но вы не владеете этой лавкой…"
Он пнул ее миску, и она, разлетевшись на сантиры, ударилась о крыльцо Идуши.
"Я владею этим уголком, не так ли? И мне не нужно, чтобы какой-то грязный карточный жонглер захламлял место, которое я выделил для своих ночных посиделок". Он оскалился, и она неловко подумала, сколько в этом было лет жизни на улицах, а сколько — наблюдений за Варго. "Если
Тесс вскочила на ноги, но Седж схватил ее за руку, когда она пыталась обойти его, и швырнул ее к Арензе.
"Нет, не хочешь, свиноматка. Не надо бегать за ястребами. Мы легко закончим здесь, если мошкара даст мне то, что я хочу, и тогда ты сможешь…"
"Почему бы тебе не пойти на хрен и не перестать вонять в этом углу, кровопийца Лиганти", — огрызнулась Идуша. Она выбила угольки из трубки и размазала их ногой по булыжникам. "Пока я не нашла лучшего применения твоему рту. Например, разбить им мою бутылку". Остатки ее зрелища зашипели, когда она подняла тяжелый бокал.
Седж повернулся к ней лицом. Когда они втроем проворачивали эту аферу, в дело вмешивался какой-нибудь ястреб или добродетельный прохожий, и он занимал метку достаточно долго, чтобы Тесс или Рен могли обчистить их карманы, а если это не помогало, он давал себя прогнать, и тогда они крали вещи, цепляясь за своего спасителя в знак благодарности.
Но на этот раз деньги не были целью Рен.
"Она чужая. Не трогайте ее", — крикнул Аренза, шагнув вперед. Не глядя, Седж отбросил локоть назад. Он настоял на том, чтобы потренироваться перед тем, как прийти сюда, потому что они оба выросли; она была рада этому, так как он едва успел ударить ее по зубам. Она откинулась к стене и прикусила пакет, который она засунула в щеку, выплюнув кровь.
"Не лезь, — огрызнулась Идуша, хватая бутылку и вырывая ее из рук, но при этом оставляя себя открытым для кулака, который треснул ее по челюсти.
Это отбросило ее на шаг назад. Вытирая кровь с разбитой губы, Седж прорычал: "Ты заплатишь за это, как только эта заплатит то, что она мне должна".
Аренза поднялась на ноги. "Я не обязана тебе ничем, кроме проклятий судьбы", — прошипела она, нагибаясь, чтобы поднять колоду. "Ты ударил Шорсу. Давай вытянем три карты и посмотрим, какова будет твоя судьба".
Щелчком пальца нижняя карта была отправлена в ее руку. "Маска Ночи", — сказала она. "Пусть Ир Недже проклянет твои глаза и слепоту твоего сердца".
Седж поднял свою палку, чтобы ударить ее. "Я покажу тебе, куда пихать свои карты, проклятая…" Оскорбление затихло, когда он замахнулся и промахнулся на два шага, потеряв равновесие и врезавшись плечом в стену. Он привалился к ней, моргая и глядя в пустоту.
"Ты… что ты наделала? Что ты, мать твою, сделал с моими глазами?!"
Он снова бросился в атаку, дико размахивая руками, словно не зная, где находится его цель. Аренза легко ушел с дороги. Как и Идуша, его гневный оскал сменился удивлением.
Аренза выложил еще одну карту. "Маска червей". Да проклянет Шен Крызет
Седж "вслепую" бросился на человека, который оттолкнул его, повалив на одно колено. Это дало ему возможность засунуть что-то в рот. Затем он поднялся на ноги, кашляя и задыхаясь, и на булыжники посыпалась масса кровавых, извивающихся червей.
Теперь у них были зрители, а не только Идуша. Аренза подняла третью карту. "Маска пепла". Да проклянет Эзаль Свирен твою руку, которую ты используешь только для того, чтобы приносить боль и разрушение".
Рука Седжа вспыхнула огнем.
Из толпы раздались крики и вопли, все отступили от бьющегося человека с горящей рукой. Он упал на колени и бил по пламени противоположной перчаткой, пока оно не погасло, оставив дымящийся, хорошо исцарапанный рукав. Затем он начал ползти, слепо протягивая обожженную руку в поисках помощи. "Помогите! Кто-нибудь, помогите мне! Ведьма прокляла меня!"
Аренза не видела, что произошло дальше, так как она попятилась назад в угол между кабинетами жестянщика и аптекаря, а затем плавно опустилась на пол. Судя по звуку, кто-то помогал Седжу уйти. Но в основном она слышала, как Тесс изо всех сил старается отвлечь внимание Идуши от проклятого бандита и от мастерицы, которая его прокляла.
Идуше оставалось только взять управление на себя, несмотря на то, что Тесс разводила руками и была беспомощна. Аренза так и осталась лежать, пока Идуша уговаривала аптекаря пустить их в свою кладовую и даже дать им восстанавливающее средство за те сантиры, которые рассыпал Седж.
"Вот, Шорса. Тебе нужно прийти в себя, чтобы ты могла пить". В задней комнате аптеки пахло пылью, сушеными травами и резкой сосновой смолой. Они уложили Арензу на рабочий стол, используя в качестве подушки ее шаль. Стол скрипнул, когда Идуша толкнула ее.
Когда веки Арензы затрепетали в оцепенении, неподалеку раздался голос Тесс. "Мне действительно пора идти. Моя няня…"
"Иди", — приказала Идуша с усталым вздохом. "Она — мой народ, а не твой. Я присмотрю за ней".
Дверь со щелчком открылась и закрылась, оставив Рен наедине с ее меткой.
Она застонала и попыталась сесть, затем заговорила на врасценском языке. "Что случилось?"
"Выпей это". В руки Арензы была вложена кружка, и Идуша помогла ей подняться. "Этот человек… навел на тебя эти беды, Шорса? Или это лица и маски действовали на тебя?"
Она выпила, слегка кашлянув. "Я… я не уверена. Я была так зла, а потом…"
Рен не совсем планировала эту часть. Обычная форма "Дружелюбного сокола" требовала лишь краткого контакта с меткой. Ей нужно было завоевать доверие Идушы в долгосрочной перспективе.
Поэтому она перевела обман в более драматическую плоскость. Мать Идуши жаловалась, что ее дочь не уважает Узорщиков, но она не верила, что большинство из них вообще обладают каким-либо даром. Демонстрация тех способностей, которыми, по легенде, обладали шорсы, имела все шансы преодолеть ее скептицизм и превратить Арензу в человека, которому Идуша могла бы довериться.