Маскарад (Плоский мир)
Шрифт:
Вид у госпожи Плюм был предельно напуганный.
– Бедным старушкам свойственно милосердие, госпожа Плюм, - напомнила матушка.
– Я разведу огонь и разорву пару простыней, - предложила госпожи Плюм. - Не знаю, удастся ли найти иглу...
– С этим можешь не беспокоиться.
Матушка пошарила в полях шляпы, извлекла оттуда некую подозрительного вида шпильку и опустилась на колени возле поверженного вора.
– Она, правда, довольно ржавая и к тому же тупая, - добавила она, - ну да что поделаешь.
Игла ярко сверкнула в лунном свете. Круглые испуганные глаза неудачливого воришки сфокусировались сначала на игле, потом на лице матушки. Тело судорожно задергалось - это верные ключицы предприняли попытку закопать своего хозяина в булыжник мостовой.
Наверное, и хорошо, что в этот момент никто больше не видел матушкиного лица, закрытого тенями.
– Что ж, а сейчас мы будем творить добро, - произнесла она.
Зальцелла всплеснул руками.
– Ну а что, если он появится в середине акта? - воскликнул он.
– Хорошо, хорошо, - ответил Бадья, засевший за своим столом, будто в окопе. - Я согласен. После представления вызовем Стражу. Без вариантов. Просто надо будет попросить их соблюдать, гм, некоторую секретность.
– Секретность? Вы когда-нибудь стражника встречали?
– Хотя вряд ли они что-то найдут. Он пришел по крышам и таким же образом скрылся, это наверняка. Кем бы они ни был. Бедный, бедный доктор Поддыхл. Он очень любил Оперу, всегда так переживал за нее, вечно ходил какой-то бледный...
– Ну, по-моему, сегодня в бледности он превзошел самого себя. Правда, уже не ходит, - хмыкнул Зальцелла.
– Это не смешно!
Зальцелла перегнулся через стол.
– Смешно вам или нет, но мы в театральном мире. И люди здесь суеверны до крайности. Достаточно любого пустяка - вроде того, что кого-нибудь убьют на сцене, - и все развалится на мелкие кусочки!
– Во-первых, его убили не совсем на сцене. И во-вторых, мы не можем с уверенностью утверждать, что это было убийство! Он был очень... угнетен. Ну, то есть в последнее время.
Агнесса была потрясена, но не столько смертью доктора Поддыхла, сколько собственной реакцией. Смотреть на покойника было неприятно, она испытала настоящее потрясение, но еще больше ее потряс собственный интерес к происходящему - к тому, как люди реагируют, как двигаются, что говорят. Словно бы она стоит в сторонке от самой себя и наблюдает за происходящим вокруг.
Кристина же, напротив, просто рухнула в обморок. Как и госпожа Тимпани. Хотя над Кристиной суетилось гораздо больше людей, чем над примадонной, несмотря на то что госпожа Тимпани весьма подчеркнуто падала в обморок и даже несколько раз. Надо отдать ей должное, в конце концов она довела-таки себя до истерики. Однако никому и в голову не пришло, что Агнесса тоже может переживать по поводу случившегося.
Кристину отнесли в кабинет Зальцеллы
– Через две минуты поднимают занавес, - произнес Зальцелла. - Я пойду, поговорю с оркестрантами. Мне известно, где их искать. "Нож в спине" - их любимый трактир, он прямо через дорогу. Еще аплодисменты не успели затихнуть, а эти свиньи уже сидели там и опрокидывали по первой...
– А они смогут, ну, того самого, играть?
– Этого они никогда не умели, так что не вижу причин, с чего бы им сегодня вдруг научиться, - пожал плечами Зальцелла. - Но они музыканты. И мертвец может вывести их из равновесия лишь в одном-единственном случае: если грохнется им прямо в пиво. И даже в этом случае они будут играть. От прибавки за мертвые души еще ни один из оркестрантов не отказывался.
Бадья подошел к красиво раскинувшейся на диване Кристине.
– Как она?
– Слегка заговаривается, но...– начала было Агнесса.
– Чашечку чаю? Чаю? Чашечку чаю кто-нибудь желает? Нет ничего лучше чашки чая, нет, вру, о, я вижу, диван занят, шучу-шучу, я никого не хотела обидеть, но, может, кто-то и в самом деле не против выпить чашку чаю?
Агнесса в ужасе оглянулась.
– Ну, лично я бы от чайку сейчас не отказался, - с поддельной бодростью ответил Бадья.
– А ты, госпожа? - нянюшка подмигнула Агнессе.
– Э-э... нет, большое спасибо... ты что, теперь здесь работаешь? спросила Агнесса.
– Нет, просто пришла подменить госпожу Плюм, которая решила взять выходной, - нянюшка опять подмигнула. - Я госпожа Ягг. Не обращайте на меня внимания.
Последние слова, по-видимому, несколько успокоили Бадью. В конце концов, появляющиеся ниоткуда разносчицы чая представляли сегодня по сравнению со всем остальным минимальную угрозу.
– Ну у вас тут и дела творятся, - продолжала нянюшка. - Прям не опера, а граный гигноль какой-то. - Она подпихнула локтем Бадью. - Ты не обижайся, это по-заграничному. "Кровища по всей сцене", значится, - с готовностью объяснила она.
– Неужели?
– Да. Граный, ну, типа, большой такой гигноль.
В отдалении послышались звуки музыки..
– Это увертюра ко второму акту, - сказал Бадья. - Однако Кристине по-прежнему плохо, и нам ничего не остается...– Он бросил отчаянный взгляд на Агнессу. - Думаю, люди нас поймут.
Грудь Агнессы начала вздыматься от гордости.
– Да, господин Бадья?
– Наверное, мы сможем подыскать тебе что-нибудь большое и белое...
Кристина, по-прежнему не открывая глаз, поднесла запястье ко лбу и застонала.
– Что случилось?!