Маскарад (Плоский мир)
Шрифт:
Конверт ничего не делал и выглядел как нельзя более запечатанным.
Наконец Бадья решился выпотрошить его посредством ножа, после чего швырнул на стол, как будто опасаясь, что бумага вдруг возьмет да укусит.
Выждав некоторое время, он неуверенно протянул руку и развернул сложенное послание. Оно гласило:
"Мой дорогой Бадья!
Буду очень благодарен, eсли сегодня вечером Кристина исполнит роль Лауры. Уверяю, она более чем готова к этому.
Второй скрипач немного отстает. Кроме того, у меня
А еще xотелось бы от себя лично поприветcmвовamь сеньора Базилику. Поздравляю вас с его прибытием.
С наилучшими пожеланиями,
Пpизрак Оперы".
– Господин Зальцелла!
Немного спустя Зальцеллу обнаружили. Он прочел записку.
– Надеюсь, вы не пойдете у него на поводу? - осведомился Зальцелла.
– Но следует признать, она и в самом деле поет великолепно.
– Вы про Агнессу?
– Ну да... да... Ты ведь и сам прекрасно понимаешь, о чем я.
– Но это не что иное, как шантаж!
– Правда? Разве он нам чем-нибудь угрожает?
– Вы позволили ей... то есть, конечно, им... вы позволили им петь вчера вечером, но разве это помогло бедному доктору Поддыхлу?
– И что ты в таком случае посоветуешь?
В дверь опять постучали - характерным стуком, как будто стучат конечностью из несоединенных суставов.
– Уолтер, можешь войти, - сказали Бадья и Зальцелла хором.
Уолтер вошел своей дерганой походкой. В руке он держал совок для угля.
– Я разговаривал с господином Ваймсом, командующим Городской Стражей, сообщил Зальцелла. - Он уверяет, что пришлет сюда на сегодняшний вечер своих лучших людей. Переодетыми.
– А мне казалось, ты говорил, что все они ни на что не годные бездарности.
Зальцелла пожал плечами.
– Нам же надо как-то решать проблему. Кстати, вам известно, что доктора Поддыхла задушили и только после этого подвесили?
– Повесили, - автоматически поправил Бадья. - Людей вешают. А подвешивают мясо.
– В самом деле? - ответил Зальцелла. - Благодарю за информацию. Но что касается бедного доктора Поддыхла, то его, согласно всем признакам, именно задушили. А потом повесили.
– Зальцелла, у тебя и в самом деле какое-то странное чувство юмо...
– Все господин Бадья!
– Благодарю, Уолтер. Можешь идти.
– Да господин Бадья!
Уходя, Уолтер очень тщательно прикрыл за собой дверь.
– Меня пугают все эти события, - произнес Зальцелла. - И если вы не изыщете какой-то способ справиться... Господин Бадья, с вами все в порядке?
– Что? - Бадья, который как-то странно смотрел на закрытую дверь, потряс головой. - О. Да. Э-э. Уолтер...
– Что такое?
– Он... с ним все в порядке?
– Хм, он не без... своих маленьких странностей.
– О... так, просто задумался. Глупо, конечно.
– Да, сказать по чести, ведет он себя глупо.
– Нет, я не про то... Хотя не важно...
Матушка Ветровоск и нянюшка Ягг, скромные, неприметные старушки, покинули кабинет Козлингера и теперь так же скромно и неприметно шли по улице. По крайней мере, неприметно шла матушка. Нянюшку же слегка клонило набок.
Каждые тридцать секунд она повторяла:
– Сколько-сколько?
– Три тысячи двести семьдесят долларов и восемьдесят семь пенсов, неизменно отвечала матушка. Вид у нее был задумчивый.
– Милый человек, правда? Перевернул все, вплоть до старых пепельниц, в поисках медяков, чтобы именно сегодня выдать нам всю сумму! -восхитилась нянюшка. - Так сколько, говоришь, там было?
– Три тысячи двести семьдесят долларов и восемьдесят семь пенсов.
– Подумать только, семьдесят долларов! Никогда такой суммы за раз в руках не держала.
– Какие семьдесят? Я же...
– Знаю, знаю. Но привыкать надо постепенно. И я вот что тебе скажу о больших деньгах. Они здорово натирают.
– Не нужно было совать кошелек в панталоны.
– Там станут искать в последнюю очередь, - вздохнула нянюшка, - И все-таки сколько там было?
– Три тысячи двести семьдесят долларов и восемьдесят семь пенсов.
– Надо бы купить копилку побольше.
– Покупай сразу камин побольше, чтобы на его полку влезла новая копилка.
– Пока что я бы не отказалась от новых панталон. - Нянюшка подпихнула матушку локтем....... - Теперь, когда я разбогатела, тебе придется быть со мной повежливей.
– Разумеется, - хмыкнула матушка. Взгляд у нее был такой, как будто в мыслях она где-то далеко-далеко отсюда. - Думаешь, я этого не учла?
Она внезапно остановилась, так что нянюшка налетела на нее со всего разгону. Громко звякнуло нижнее дамское белье.
Над ними нависал фасад Оперы.
– Надо вернуться сюда, - произнесла матушка. - В восьмую ложу.
– Лом, - решительно заявила нянюшка. - И клещи номер 3.
– Этими инструментами пусть твой Невчик орудует, - возразила матушка. Кроме того, вламываться бесполезно. Мы должны иметь право туда войти.
– Уборщицы, - задумалась нянюшка. - Можно притвориться уборщицами... Хотя нет, теперь, в моем нынешнем положении, я не могу быть просто уборщицей...
В этот самый момент у Оперы затормозил экипаж. Матушка глянула на нянюшку.