Маски сбежавшей невесты
Шрифт:
Сердце сжалось.
Роковые слова еще не были произнесены, и казалось, что прямо сейчас ещё не поздно все исправить. Дать клятву, что все изменится. На коленях умолять о втором шансе. Но один взгляд лорда Хенсли развеял и эту иллюзию.
Он принял решение.
И решение это было окончательно и бесповоротно.
Сглотнув горький ком и подступившие слезы, я заставила себя выпрямиться и выслушать все до последнего слова. В конце концов, это было заслуженно и справедливо.
— Я надеялся, — произнес граф, — что вы, как милая, сдержанная и умная девушка, повлияете на мою темпераментную
«Ошибался, ошибался, ошибался, — билось в ушах эхо. — Другая, другая, другая».
— Хорошо, — одни боги знали, каких сил мне стоило проговорить это слово. — Я понимаю. Я соберу вещи.
Сквозняк усилился, взметнув до колен тонкие юбки — а в следующее мгновение дверь, ведущая в покои юной графини, распахнулась настежь, и в коридор вылетела Лоррейн.
Боевая мощь мастера над воздухом, доведенного до крайней степени негодования, проявилась во всей красе — прическа растрепалась от пробегавших между прядями разрядов молний, свободный пеньюар надулся за спиной, точно парус.
— Нет!
Лорри сжала кулачки, и ветер, повинуясь хозяйке, обрушился на нас ураганом. Я едва успела поставить плохонький щит в попытке прикрыть графа от буйства стихии. Но лорд Хенсли даже не поморщился — видимо, сказывалась многолетняя привычка.
— Лоррейн Офелия Хенсли, успокойся сейчас же, — приказал он.
Куда там.
— Не смей! — звенящим от ярости голосом выкрикнула юная графиня. — Почему ты ее увольняешь? Ты не имеешь права! А ты? — она повернулась ко мне, изумрудные глаза яростно сверкнули. — Как ты можешь вот так просто смириться? Почему не борешься? Просто скажи ему, что он обязан тебя оставить.
— Лорри…
— сли ты не хочешь бороться, тогда это сделаю я, — раздраженно махнув рукой, Лорри повернулась к брату. — Эверли не виновата. Это я! Это я все придумала. Я ее уговорила, нарядила в свое платье и отправила на бал, чтобы мы могли встретиться с бывшим никчемным возлюбленным Мэрион и расспросить о пропавшей леди Голден.
— Даже не сомневаюсь, — лорд Хенсли сложил руки на груди. — Однако прямой обязанностью мисс Вестерс было отговорить тебя от этой затеи и направить твою, — он скептически посмотрел на бушующий шторм, трепавший гобелены и качавший картины в позолоченных рамах, — энергию в мирное русло. на не справилась. А значит, тебе нужна другая компаньонка, которую ты и не подумаешь втягивать в свои забавы.
Но Лорри не готова была воспринимать доводы разума.
— Ты должен был дать Эверли ответы. Помочь найти сестру. Прошел почти месяц, а ничего не изменилось. Лорд Голден расхаживает по дворцу как ни в чем не бывало, подыскивая новую жертву, а на судьбы бедных девушек всем плевать. Мы были вынуждены сами искать информацию, допрашивать свидетелей и выполнять, между прочим, твою работу. Если бы ты действительно хотел, то давно бы узнал, кто на самом деле лорд Голден, — тонкий голос сорвался. — Я абсолютно уверена, что он…
—
Этого говорить точно не стоило.
— Ну уж нет! — фыркнула Лоррейн. — Я докажу, что мы правы. Я найду Мэрион Вестерс, и у тебя, Коул, не останется другого выбора, кроме как согласиться, что Эверли надо не увольнять, а благодарить за неоценимую помощь следствию. Вот увидишь!
— Никого ты не найдешь и ничего не докажешь. С сегодняшнего вечера ты под домашним арестом. Тебе запрещено выходить из комнаты до тех пор, пока не перестанешь вести себя как капризный ребенок. Что касается мисс Вестерс, она уедет отсюда сразу же, как я подберу ей замену. Все. Разговор окончен.
— Вот, значит, как? — ядовито переспросила юная графиня. — Что ж, теперь мне все понятно. Ты просто трус, Коул Хенсли, обыкновенный жалкий трус! Ты боишься признаться Эверли в своих чувствах и вместо этого просто увольняешь ее…
— Достаточно, — никогда прежде я не слышала, чтобы сдержанный лорд Хенсли повышал голос, но, похоже, Лорри сумела довести даже его. — Количество глупостей в твоей голове превысило все мыслимые пределы. Я жалею, что пошел на поводу у твоей матери, пожелавшей как можно скорее устроить твой выход в свет. И о том, что щадил тебя, давая время привыкнуть к новой жизни. Но больше я терпеть не намерен. Все слишком долго потакали твоим детским прихотям. Пора положить этому конец. Я сегодня же поговорю с леди Тэмзин, чтобы она лично занялась твоим воспитанием. И заодно подобрала тебе подходящую партию.
Лорри побагровела.
— Женщина существует не только для того, чтобы ублажать мужа, поддерживать домашний очаг и рожать каждый год новых наследников рода! — зло выкрикнула графиня. — Сам выходи замуж, если тебе так хочется. А меня оставь, пожалуйста, в покое. Ты не папа и не имеешь права мне указывать. А герцог Голден…
— Лоррейн Хенсли! — граф угрожающе подался вперед, но Лорри оказалась быстрее, захлопнув дверь прямо перед его носом.
Несколько секунд спустя грохот повторился — на этот раз из спальни графини. Задребезжали стекла в комоде, печально опрокинулась на бок забытая на чайном столике фарфоровая чашечка, охнула встревоженная Марта.
И все стихло.
Прибежавшая на шум служанка попыталась было убрать последствия гневного взрыва юной графини, но поймала взгляд графа и заторопилась вон. Мы вновь остались одни.
Повисло неловкое молчание.
Сцена, устроенная Лоррейн, выбила меня из колеи настолько, что я даже ненадолго забыла о своем увольнении. Смотреть на лорда Хенсли, хмурого и какого-то встрепанного, было тяжело. По взглядам, которые граф бросал на запертую дверь спальни, я поняла, что он сожалел о недавней вспышке. Да и Лорри была хороша — обвинила брата во всех грехах, обозвала трусом.