Маски сброшены
Шрифт:
– Нет! Столь радостное событие ничто не в силах омрачить, - тихо произнесла она.
От внимания её супруга не укрылось, что её взгляд, излучающий любовь и восхищение, обращен на него. Нежной и счастливой улыбкой он вознаградил её за этот взгляд, затем подошел к ней, обнял её за талию и произнес:
– Мы можем ехать.
– Поезжайте, - с улыбкой произнес Алексис, вслед за ним подошедший к Елизавете.
– А мне нужно возвращаться в Шалуевское имение.
– Он повернулся к Узорову и предложил: - Не окажете ли мне честь, сударь, остановиться в нашем имении?
– С превеликим удовольствием, - ответил тот.
– В таком случае, можете
– Благодарю вас.
– Всего вам самого наилучшего!
– пожелал Алексис своим родителям.
– Всех благ вам!
– произнес Узоров.
– Мое почтение, княгиня... О, простите! Мое почтение, графиня.
Через несколько минут от церковного дворика отъехали два экипажа. Один направился в Шалуевское имение, другой - в родовое имение графа Вольшанского.
Карета графа и графини Вольшанских остановилась у высоких ворот. Лакеи графа Вольшанского немедленно поспешили открыть ворота господам. Карета въехала во владения и по выложенной ажурной каменной плиткой дорожке поехала к усадьбе, расположенной на небольшом возвышении. У лестницы карета остановилась. Владимир вышел и подхватил свою супругу на руки прежде, чем её ноги успели ступить на землю. Он пронес её на руках через парадный вход и аккуратно поставил на пол перед дверями гостиной.
– Добро пожаловать в наше гнездышко, графиня!
– произнес он.
– Как-то все это удивительно, - в смятении произнесла она.
– Что вас удивляет, любовь моя?
– Я, и вдруг новобрачная, - с каким-то неверием произнесла она. Словно молодая девушка перед первой брачной ночью... Словно нет позади мучительного брака с князем Ворожеевым длиной в двадцать лет, и словно нет позади целой жизни.
– Быть может, так оно и есть, - сказал её муж.
– Наша жизнь впереди.
– Да, правда!
– согласилась она.
Она с наслаждением прижалась к его плечу. Подобно бризу её окутывало необыкновенное тепло, которое может исходить только от любимого и дорогого человека. Какое же это счастье - чувствовать своей рукой его твердую и уверенную руку; видеть, как его нежный взгляд подобно лучу солнца скользит по твоему лицу и проникает в твои глаза; и осознавать, что этот человек часть тебя самой!
Его сладостные поцелуи погрузили её в состояние блаженной прострации. Она почувствовала, как её тело оторвалось от пола и, поддерживаемое сильными мужскими руками, воспарило в пространстве.
Он принес её в роскошную спальню, состоящую из двух отделений. Спальня была оформлена в теплых светло-розовых тонах и обставлена со вкусом и изяществом. В первом отделении для новобрачных был приготовлен столик с вином и угощениями. Во втором - их ожидала просторная и удобная постель.
Владимир бережно, словно драгоценную жемчужину, усадил Елизавету на постель. Он снял свой фрак и узкий, туго накрахмаленный галстук, расстегнул крахмальный воротник. Елизавета нежно провела рукой по его крахмальной сорочке. Она положила голову ему на плечо. Он принялся разбираться с потайными застежками, завязками женского платья. Она пришла ему на помощь. Она ловко расстегнула все застежки и сняла верхнее и нижнее платье. Затем она отвязала крепящиеся на талии нижние юбки с кринолином и осталась в очаровательном dessous, украшенном оборками и вышивкой.
Владимир нежно погладил её по плечу и заметил, что она дрожит.
– Ты вся дрожишь!
– обеспокоенно произнес он.
– Все это пустяки, - смутилась она.
– Я просто немного волнуюсь. Мне не слишком привычны подобные
– Кажется, я знаю, когда, - улыбнулся он.
– А я теперь знаю, кто подарил мне их. Знаю, кто разжег во мне тот огонь, о существовании которого я даже не подозревала; кто был так нежен и внимателен со мной; и в чьих объятиях мне было так уютно и сладко. И подобные ощущения готовы повториться! Только на этот раз они обещают быть более яркими и более восхитительными. Ну как тут не испытывать волнение!
– В самом деле, - согласился Владимир.
Его взгляд, полный обожания и умиления, скользнул по её лицу.
– Подожди минутку!
– интригующим голосом произнес он.
Он удалился в смежное отделение покоев, а через минуту вернулся с двумя бокалами вина.
– Попробуй!
– предложил он.
– Это уменьшит твое волнение.
Елизавета взяла бокал и сделала глоток.
– Какое приятное!
– сказала она, делая второй глоток.
– А ещё мне бы хотелось съесть что-нибудь из тех угощений, которые находятся за этой перегородкой. Я так голодна!
– Ну... конечно, - смутился он.
Она резво подбежала к столику и принялась с аппетитом налегать на угощения.
– О, Боже! Какой же я невнимательный!
– с негодованием и огорчением произнес он.
– Возможно, я тоже немного волнуюсь.
Это случайно вырвавшееся признание в своем волнении необычайно тронуло Елизавету. Она подошла к нему и обняла его. Ее губы слегка коснулись его уха.
– Я люблю тебя, - нежно прошептала она.
– И я люблю тебя, - в такт её словам прошептал он.
Их губы потянулись друг к другу и соединились в восхитительном, завораживающем поцелуе. Ее тело подчинилось его объятиям, как мягкая глина подчиняется волшебным рукам гончара. Просторное и уютное ложе приняло их под своим покровом. Его нежные руки принялись освобождать её от батистового dessous28. Она почувствовала упоительную сладость, когда её обнаженное тело прикоснулось к его обнаженному телу. Чарующий поток нежных, сладостных, восторженных и страстных чувств охватил её изнутри. Его поцелуи и прикосновения разжигали в ней божественный огонь, превращая её в неземное существо, а она, сама того не осознавая, преподносила этот огонь ему, открывая в нем великого избранного. Они окунулись в волшебный мир любви мир поцелуев и блаженного восторга. Сжимая в экстатическом порыве обнаженные тела друг друга, они шептали друг другу сладкие слова любви и нежности. Они словно растворялись друг в друге, теряя границы каждого в отдельности и объединяя эти границы в единое целое. Они уже не различали собственное "я" от "я" другого. Их дыхания, биения их сердец и движения их тел, слитые воедино, полностью принадлежали каждому, но по отдельности не принадлежали никому.
Стихия любовного слияния подошла к своему лаконичному, расслабляющему завершению, а они продолжали держать друг друга в объятиях, словно боялись выпустить тот волшебный мир, в который только что окунулись. Ее голова умиротворенно покоилась на его плече. Его губы слегка касались её виска, свободной рукой он перебирал её длинные волосы, разбросанные на его груди, другая же его рука была соединена с её рукой в надежный узел. Их лица сияли счастьем.
– Никогда не думала, что я способна так любить, - призналась Елизавета, - отдаваться любви всем своим существом. Я всегда была сдержанна, стыдлива и в какой-то мере холодна. А теперь... Во мне все так изменилось, что мне кажется, словно это не я.