Маски трёх эпох. Посланники
Шрифт:
В нашей комнате было настолько хорошо и спокойно, что мы, не сговариваясь, остались ночевать на нешироких, но очень удобных диванчиках.
Когда я проснулась, за просветлевшим окном искрилась Нева, по спокойной воде легко скользил парусный катерок, в лучах встающего солнца казавшийся сделанным то ли из облачка, то ли из розоватого золота.
Я попыталась сесть и поняла, что, несмотря на долгий сон, всё ещё не восстановила силы после вчерашнего тяжёлого дня. Двигаться совершенно не хотелось,
На шорох упавшего пледа обернулся возившийся у плиты Лант, подошёл, присел на краешек дивана:
– Как настроение?
– На Гарь хочу, – отшутилась я.
– Я тоже…
Друг взглянул на прекрасный вид за окном, вздохнул и спросил:
– Посидим сегодня здесь? В Коллегию нам только завтра. Скажем Жюли, что сегодня у неё выходной.
Я села, взглянула в бледное и всего за день осунувшееся лицо друга.
– Посидим… Ты куда?
– Каша убегает! – Он бросился к плите. – Уф, успел. Геркулес будешь?
Мы с Лантом сидели, болтали о писателях и актёрах – за эти месяцы у нас появилось много общих, наших книг, песен, фильмов, – обдумывали, что приготовить на обед, смеялись, представляя реакцию Жюли на перепланировку.
– Ребята, к вам можно? – раздалось от вмонтированного в дверь зеркала.
Мы с Лантом резко обернулись, вскочили со стульев.
– Тан!
– Я. Отец с императором разговаривает, а я улучил момент, чтобы вас увидеть. – Друг, немного грустно улыбаясь, смотрел на нас из зеркала.
– Александр с утречка решил подарок посмотреть, открыл, ну и… Так забавно выглядит лицо человека, который не имеет представления о видеосвязи. Но Александр – настоящий политик! Быстро сообразил, что к чему, отменил какие-то встречи, и уже два часа обсуждает с отцом вопросы дипломатии. Отец в первую очередь о вас с ним поговорил. Александр согласился, что вы официально посланники, а фактически просто маскировка и устанавливаете связи на бытовом уровне… Что?
Тан обернулся, выслушал что-то, что говорили за его спиной, и снова повернулся к нам:
– Только что договорились. Завтра вы в Коллегию и к послам – император карету даст, – а послезавтра показываете Александру мобили. Надо же вам нормально по городу передвигаться, да и местных к технике приучить. В Коллегию отнесёте органайзеры для министра и двух помощников. Ну а дальше будем действовать по обстоятельствам.
Он замолчал, вглядываясь в наши лица, встревоженно спросил:
– Тяжело там?
– Ничего, справляемся, – улыбнулся Лант. – А у вас как?
– Плохо, – неожиданно ответил Тан.
– Что случилось? – Мы оба испугались. – В городах что? Опять Ашка?
– Нет, в городах всё спокойно. Без вас плохо, ребята. – Тан провёл ладонью по разделяющему нас стеклу. – И мне, и отцу, и всем нашим. Даже Алорн по вам скучает. Нет теперь в городе Хакеров, никто не хочет кукол водить, выдавая себя за вас.
Он несколько секунд помолчал, потом заговорил немного о другом:
– Наши – люди, кто проводниками ходил, – начинают догадываться. Пока только поползли
Мы молчали, вспоминая далёких друзей. Потом я подняла взгляд на Тана:
– А вообще в городе как?
– По-разному.
Он коротко рассказал о всяких незначительных событиях, произошедших после нашего ухода, потом странно взглянул на нас, и я поняла, что эту новость он специально приберёг напоследок.
– У Орландо и Реми ребёнок будет! Первый настоящий ребёнок в Петле Времени!
– Что?
– То! Риа говорит, что скоро начнётся беби-бум. Люди к нормальной жизни возвращаются. Так что теперь от нас с вами зависит намного больше людей, чем мы думали… Да?
Он снова обернулся, потом грустно взглянул на нас:
– Ждите гостей. Император послал адъютанта, чтобы договориться о показе мобилей. Через полчаса будет. Простите, ребята. Так хотелось ещё поболтать. Привет вам от всех нас. Держитесь там!
Тан прижал ладони к стеклу, и мы, поняв, тоже подняли руки. Холод зеркала словно бы на мгновенье исчез, отступая перед теплом человеческой дружбы, и связь прервалась.
Весь следующий день мы провели в поездках, пользуясь присланной императором каретой и знакомясь одновременно с людьми, городом и местными дорогами.
Визит в Коллегию иностранных дел, долгий и полезный для установления необходимых деловых и личных контактов, ничем особым не запомнился. Граф Кочубей отлично понимал наше положение не то чтобы подставных лиц, скорее не главных участников межправительственных переговоров, поэтому посматривал на нас с той изысканной снисходительностью, какую часто можно увидеть на портретах царедворцев.
Он с вежливым поклоном принял в подарок «безделицу» – именной органайзер с шифровым замком и встроенным в крышку экраном видеосвязи с Шалорном. Убрал в сейф два намного более скромных «альбума» – такие же справочники и средства связи с Шалорном, но предназначенные для введённых в курс дела рядовых дипломатов. Выразил нам своё почтение и предложил кофе, от которого мы отказались, сославшись на дела. На этом аудиенция к обоюдному облегчению закончилась.
После Коллегии мы посетили дуайена 8 дипкорпуса, шведского посла барона Штернинга, который жил в Петербурге больше десяти лет и отлично знал все тонкости местной дипломатии. Барон принял нас учтиво, но с проскальзывающими во взгляде опаской и высокомерием. Причину и того, и другого мы с Лантом очень хорошо понимали: в едва начавшую приходить в себя систему европейской дипломатии ворвались неизвестные игроки с невероятными техническими возможностями, превосходящими возможности любой страны мира.
8
Дуайен – старший по времени пребывания в стране полномочный посол.