Маски трёх эпох. Том 1. Проводники
Шрифт:
После ужина мы на аэрокаре отправились осматривать новый дом, точнее – настоящий дворец.
– Вы сделали это всего за несколько часов? – Я поражённо обернулась к Ланту, он довольно кивнул, радуясь моей реакции на его работу:
– Не совсем сам, попросил помощи у Шалорна и скомпоновал несколько известных зданий. Но и вы на что-то опирались, создавая наш дом. А сделать дворец…
– Очень сложно. – Я согласно кивнула. – Вам нравится классицизм, да?
– Это, скорее, эклектика. – Он подал мне руку, помогая спуститься на лужайку перед зданием. – Но классицизм хорош тем, что прост в плане, с ним меньше возни, да и фотографий и чертежей в Сети очень много. Здесь анфилада парадных комнат,
Через некоторое время десять парадных комнат и три жилые были заполнены мебелью, и мы вернулись в свой старый дом, чтобы отдохнуть и в последний раз насладиться его покоем. Потом мы бывали в нём только два дня в неделю, сделав их официальными днями отдыха от окружающего мира, а в остальное время живя в несколько раз переделанном дворце, который напоминал теперь что-то ампирное.
***
Первая наша попытка устроить новое развлечение имела небывалый успех. Все тридцать гостей пришли в восторг от её прохождения, завязнув в трёх простых локациях на целых два дня. Мы наблюдали, как игроки пытаются выполнить простые и понятные нам, но совершенно незнакомые им задачки. Особенно их поразили куры и тюки прессованного сена. Никто о таком никогда не слышал, и в первый раз все тридцать человек «зависли», любуясь спящими в курятнике несушками. Так же поражены они были и при виде пони, а уж их попытки взобраться в седло! Они радовались и старались, как детсадовцы, впервые попавшие на детскую ферму чтобы научиться общению с животными. Сложно им было и уразуметь, что нужно играть не просто за себя, но и помогая мобам, потому что в мире Петли Времени крайний индивидуализм был нормой, а командная игра, тем более в связке с ненастоящими существами, казалась бредовой идеей.
Первыми, через тридцать два часа, к финишу пришли Виктор Сансзорей – он лучше всего осознавал необходимость командной игры, – епископ Бурж и Камелия Дзинтарс. А вот Эмиль Линдсей и Брем Гордон оказались самыми неудачливыми, хотя я подозревала, что Гордону просто понравилось погибать разорванным волками или затоптанным пещерным броненосцем – такого опыта смерти у него ещё не было.
После игры никто из гостей у нас не задерживался, потому что жёсткие условия – запрет на использование Колец, вполне натуральные болота, камни и тому подобные препятствия, а самое главное настоящие голод, боль от ран и усталость вымотали их до невозможности. И в то же время дали столько новых ощущений, что гости с полигона возвращались как пьяные. Мы их не задерживали: пускай приходят в себя и обдумывают, чему нужно учиться, чтобы победить.
В следующий месяц мы расширили полигон, постепенно добавив все остальные локации игры и здорово её доработав по сравнению с оригиналом. Участников теперь насчитывалось несколько сотен, включая вечно недовольного упадком нравов проповедника Алекса Кёнинга и такую же недовольную Лину Ли, его идеологическую противницу.
Правда, вскоре с игрой возникли непредвиденные сложности. Никто из местных не умел ни читать, ни считать, а озвученные задания и подсказки понимались очень плохо, так что пришлось делать пояснительные картинки и шкалы. Но мода на новое развлечение росла, и вскоре Эмиль Линдсей стал создавать свои игры, которые были или перепевками нашей, или выдранными «с мясом» кусками исторических хроник – тогда кровь на его полигоне лилась рекой. Соблюдая этикет, мы иногда посещали вечера у Линдсея, но никогда не играли: запрет на причинение нам травм дошёл до мозгов почти всех обитателей Петли Времени, и никто не обижался.
***
Работа над игрой и поиск решения проблемы, поставленной
Во-первых, живя в небольшом доме, мы общались только друг с другом, что усиливало раздражение от всей этой ситуации, и мы невольно срывались друг на друге, сердясь из-за каждой мелочи. Постоянно сдерживаться очень сложно, а «накрутить» себя, приписав собеседнику кажущуюся враждебность, наоборот, легко. Ну а когда мы переехали в созданный Лантом дворец, постоянные столкновения прекратились сами собой, потому что теперь у каждого была не небольшая комната, а настоящие апартаменты, в которых на самом-то деле очень тоскливо и одиноко. Эта возможность в любой момент уйти на свою половину помогала нам обоим воспринимать друг друга как равных собеседников.
Во-вторых, на наши отношения сильно повлияла необходимость общаться с людьми Петли Времени – взбалмошными, необязательными, а то и агрессивными. Мы противостояли всему этому миру «золотого века», и пусть и не говорили этого, но ощущали, что надеяться можно только друг на друга.
И, наконец, третья, уже упоминавшаяся мной причина. Постоянные обсуждения того, что делать с играми, как помочь Шалорну, поиск сведений в созданных Лорном архивах с информацией из нашего мира, позволяли, не нарушая запретов, всё-таки немного рассказать о себе и узнать о собеседнике.
Ну и ещё мы оба могли в свободное время заниматься своими хобби, что тоже помогало держать себя в руках. Я с удовольствием рукодельничала, создав с помощью браслета огромную палитру великолепного бисера. Лант построил рядом с дворцом мастерскую, куда мне вход был запрещён, общий спортзал с тренажёрами, на которых он гонял себя до седьмого пота, и бассейн, ставший любимым моим спортивным развлечением. Купаться в море мы не рисковали, опасаясь какой-нибудь подлости от Адониса или Медеи. С них станется.
***
Прошло месяца полтора. Мы постепенно привыкали к новой жизни, к чужому, сумасшедшему миру и его странным жителям. Ощущение постоянной опасности, непредсказуемости стало привычным, и только в своих комнатах мы могли чувствовать себя относительно спокойно. Комнаты эти, точнее, личные покои, каждый обставил по собственному вкусу, который оказался во многом схож: никаких излишеств, но и не спартанские условия, просто удобная неброская мебель, спокойные цвета и несколько безделушек и репродукций, чтобы оживить обстановку. По сравнению с остальными помещениями дворца, тоже очень сдержанными по меркам этого мира, наши комнаты казались почти нищими, но это нам и требовалось.
Как-то Лант зашёл ко мне. Не в спальню, а в комнату, которую можно было бы назвать гостиной и кабинетом.
– Деми, Лили Голд прислала приглашение на вечер. Придётся идти, там будут участники завтрашней игры.
Я уже собиралась ответить что-то вежливое и длинное, смысл которого сводился к короткому «поняла», но тут Лант заметил, что я делаю, и усмехнулся знакомой презрительной улыбкой:
– В принцессу играете? Камушками любуетесь?
– Любуюсь, – ответила я, ссыпая в прозрачную стеклянную вазу-шар искрящиеся яркие камушки. – А что тут такого стыдного?
– Ничего. Вижу, этот мир начинает на вас действовать, – снова усмехнулся Лант.
– Знаете, лет в пять мне подарили книгу о самоцветах. Отец покупал её для себя, но так получилось, что она стала одной из моих любимых. Там были очень красивые фотографии, и я всю жизнь хотела поиграть с такими камнями. – Я пересыпала в ладонях горсть крупных кабошонов. – Мне иногда даже снилось, что я открываю книгу и беру камни со страниц.
Лант, ожидавший, что я буду оправдываться или огрызнусь, удивлённо посмотрел на меня. Я улыбнулась: