Маски
Шрифт:
Шутливое успокоение действовало ненадолго. Вечером в комнате Коржиковых возникала очередная дискуссия. Василий, поначалу пытавшийся исправляться, в последнее время все чаще принимал позу активно обороняющегося.
А Зина не хотела ослаблять натиска и все чаще восклицала:
— Я женщина! И ты должен это понять.
Однако в своем критическом порыве она забывала, что у женщины есть не только право требовать к себе утонченного внимания, но и обязанность оказывать внимание своему мужу. Пусть не утонченное — элементарное. Василий мог бы заметить ей, что, после того как прошел первый месяц, она уже не вставала
Словом, в жизнь молодой семьи начала вторгаться проза. Она постепенно вытесняла лирику, зародившуюся в те нежные звездные вечера, когда Зина и Василий ходили по городу и ели пирожки с ливером.
У Василия были бабушка и мать. У Зины кроме родителей — целый легион родственников, упомнить которых Василию было просто невозможно. К родным Зина проявляла постоянное внимание, и это, как ни странно, отрицательно сказывалось на семейной жизни молодых супругов.
— Васенька, ты не забыл, что сегодня надо послать несколько телеграмм моим родичам?
Василий морщился и начинал шарить по карманам: где-то должна была лежать бумажка, на которой жена написала, кого с чем надо поздравить. Зина и сама могла бы отправить телеграммы, но ей было приятнее, если это сделает Василий.
— Потерял? Я так и ожидала.
— Ну и что особенного? — попытался оправдаться муж. — В крайнем случае пошли сама, или я просто могу позвонить по телефону. Телеграмма — это же формальность!
— Формальность?! — обиженно воскликнула Зина. — Какой ты, Василий, сухарь! У тебя все формальность. Жена наденет новое платье, а ты даже не замечаешь этого. А как мне приятно услышать от тебя — идет ли оно мне.
— Всегда идет, — учтиво вставил Василий.
— Не перебивай! У человека день рождения — так ты не то что о подарке подумать, а даже телеграммы не пошлешь, если не напомнить. Ты не представляешь, как дорога одна капля внимания! Впрочем, довольно дебатов. Если ты не пошлешь сегодня телеграммы, я очень обижусь. Бери ручку и записывай. Значит, так. У Марины Петровны и Николая Ивановича сегодня десятилетие свадьбы. Что им пожелать — ты сам знаешь. У Симочки — день рождения. Ей тридцать три, а она еще не замужем. Она так мечтает выйти замуж! Вот бедная! Что же ей пожелать? Да, она в этом году защищает кандидатскую. Вот и пожелай ей успешной защиты. А вначале поздравь с днем рождения. Смотри, не напиши в телеграмме, сколько ей лет. От тебя всего можно ожидать. Дальше двадцати пяти женщины счет не ведут. И еще одна телеграмма. Ох и трудный сегодня день! Марфа Саввишна — именинница, у нее день ангела. Старушка живет по-старому. Будем уважать ее традиции и убеждения. Кстати, у Марфы Саввишны недавно родился внук. Она без ума от него. Напиши, что в будущем мы хотим видеть ее в окружении правнуков и праправнуков. Это будет завуалированным пожеланием долголетия…
Василий, неистово скрипя пером, молча записывал инструкцию. Окончив, он сложил бумагу вчетверо и спрятал в карман.
— Ну, а теперь не забудь меня поцеловать и иди, а то опоздаешь, — наставительно сказала Зина.
Вечером Василий шел домой в самом радужном настроении: во-первых, сегодня был одобрен его проект, а во-вторых, никаких семейных разногласий не
Когда Василий вошел в комнату, Зина лежала на диване, уткнувшись лицом в подушку. По тому, как дергались ее плечи, Василий понял, что жена плакала.
— Зиночка, милая, что случилось, кто тебя обидел?
— Ты! Ты! У меня даже нет слов, как это назвать! — вспыхнула Зина, и лицо ее моментально из мокрого стало сухим. — Я боюсь даже подходить к телефону. Мне звонят родственники. Как тебя угораздило перепутать телеграммы! Симочку ты поздравил с десятилетием счастливого замужества, Марине Петровне и Николаю Ивановичу выразил радость по поводу правнука, а Марфе Саввишне пожелал успешной защиты кандидатской диссертации…
— Вечно я путаю этих твоих родственников, — смущенно пробормотал Василий.
О том, какие громы и молнии метала Зина в своего супруга, догадаться нетрудно.
В октябре Зина окончила курсы. О дне вручения диплома было известно заранее. Зина ждала его как большого праздника, хотела отметить торжественно. Но Василия неожиданно послали в командировку. Он позвонил с работы домой и предупредил жену:
— Зиночка, мне нужно срочно выехать. Командировка у меня уже в кармане. Поезд идет в шесть вечера. Собери, пожалуйста, маленький чемодан. Самое необходимое.
— Хорошо, Вася. Не беспокойся.
Домой Василий прибежал в половине шестого. Времени у него хватило только на то, чтобы прочитать записку: «Васенька, я на занятиях. Жалею, что не могу проводить. Желаю счастливого пути. Целую». Поезд отходил через полчаса. Василий взял чемодан и бегом спустился по лестнице, внизу его ждало такси.
С тех пор как он уехал, Зина не получила ни одного письма. Сначала она грустила, скучала, ждала. Потом начала злиться: какой у нее безнадежно невнимательный, прозаический муж! Ты же, мол, знаешь, что я тебя люблю. Так зачем писать? Скоро все равно вернусь.
Диплом Зина получила утром. Весь день сидела дома, ожидая письма или телеграммы. Родственники, соседи горячо поздравляли ее. Молчал только Вася.
Под вечер у нее созрел план: «Пойду в цветочный магазин и закажу сама себе от имени супруга корзину цветов. Пусть принесут, чтобы перед Манечкой и другими не было стыдно».
Так она и сделала. В девять часов раздался звонок, и вслед за этим в коридоре послышался громкий голос Манечки:
— Зина, тебе Вася цветы прислал.
Сделав искусственную улыбку, Зина приняла «подарок» и прошла в свою комнату.
Но едва она прикрыла дверь и поставила корзину, как снова услышала звонок.
На пороге стоял старик со сказочно-былинной бородой и в фуражке, украшенной золотым околышем. В руках у него была… корзина с цветами.
— Вы будете Зинаида Коржикова? Пожалуйста.
— От кого же это? — подскочила к Зине любопытная Манечка.
Зина развернула вложенную в цветы телеграмму и, сияя, ответила:
— От Васи. А что?
После некоторой паузы Манечка заметила:
— Все-таки он какой-то странный… То — ничего, а то — сразу две. Вроде это как-то не принято… Перестарался по неопытности.