Масоны
Шрифт:
– Но желательно бы знать, что такое это отдаленное и всеобъемлющее? говорил, в недоумении разводя руками, Аггей Никитич.
У Егора Егорыча лицо даже стало подергивать: по своей непосредственности, Аггей Никитич очень трудные вопросы задавал ему.
– Это всеобъемлющее словами нельзя определить, но можно только ощущать и соприкасаться с ним в некоторые счастливые моменты своего нравственного бытия.
– Но каким путем и способом достигнуть этого?
– вопиял Аггей Никитич.
– Первый способ - молитва, простая
– Я, Егор Егорыч, во время моей болезни - видит бог - молился, - сказал Аггей Никитич.
– И как еще усердно!.. Не всякий так сумеет молиться!
– подхватила Миропа Дмитриевна.
– И вам, без сомнения, легче после того было?
– спросил Егор Егорыч.
– Точно будто бы и легче несколько, - отвечал Аггей Никитич.
– Этого вдруг и нельзя, - это гора, на которую надобно постепенно взбираться.
– Слыхали вы об Иоанне Лествичнике?
Говоря это, Егор Егорыч вряд ли не думал хватить в своем поучении прямо об умном делании.
– Нет, не слыхал, - признался ему Аггей Никитич.
– А вы?
– отнесся зачем-то Егор Егорыч к Миропе Дмитриевне.
– Слыхала, - это ведь святой наш, - отвечала та совершенно смело.
Егор Егорыч поморщился и уразумел, что его собеседники слишком мало приготовлены к тому, чтобы слушать и тем более понять то, что задумал было он говорить, и потому решился ограничиться как бы некоторою исповедью Аггея Никитича.
– Не слишком ли вы плоть вашу лелеете?
– спросил он того.
Аггей Никитич при этом покраснел.
– То есть в чем и как?
– проговорил он.
– Не любите ли, например, покушать много?
– продолжал Егор Егорыч с доброю улыбкой.
– В этом грешен, - отвечал откровенно Аггей Никитич.
– Не нужно того!.. Пословица говорит: сытое брюхо к ученью глухо; а кроме того, и в смысле тела нашего нездорово!..
– поучал Егор Егорыч, желавший, кажется, прежде всего поумалить мяса в Аггее Никитиче и потом уже давать направление его нравственным заложениям.
– Насчет здоровья, я не думаю, чтобы нам, военным, было вредно плотно поесть: как прошагаешь в день верст пятнадцать, так и не почувствуешь даже, что ел; конечно, почитать что-нибудь не захочешь, а скорей бы спать после того.
– Полноте, пожалуйста, клеветать на себя!
– перебила Аггея Никитича Миропа Дмитриевна.
– Не верьте ему: он очень мало, сравнительно с другими мужчинами, кушает, - пояснила она Егору Егорычу.
– Как мало?.. Вы не видали, - сказал ей Аггей Никитич, - а я раз, после одной охоты в царстве польском - пропасть мы тогда дичи настреляли! пятьдесят бекасов и куличков съел за ужином!
– Много, и не рекомендую этого делать вперед!
– посоветовал Егор Егорыч и, опять-таки с доброй улыбкой, перешел на другое.
– Ну, а как вы, майор, насчет водочки?
– Этого совсем почти не пьет, - поспешила ответить
– Водочки и вообще вина я могу выпить ведро и ни в одном глазе не буду пьян, но не делаю того, понимая, что человек бывает гадок в этом виде! добавил с своей стороны Аггей Никитич.
– Это хорошо!
– похвалил его Егор Егорыч и, помолчав немного, присовокупил: - Вместе с тем также следует и женщин избегать в смысле чувственном.
Сказав последние слова, Егор Егорыч вспомнил, что в их обществе есть дама, а потому он вежливо обратился к Миропе Дмитриевне и произнес:
– Pardon, madame!
– Ах, помилуйте, ничего, я не девушка!
– отозвалась она, держа, впрочем, глаза потупленными.
– За неволю станешь избегать, - проговорил на это невеселым голосом Аггей Никитич, - когда хорошенькие женщины все больше и больше переводятся и умирают, как умерла вот и Людмила Николаевна!
При этом Егор Егорыч и Миропа Дмитриевна несколько смутились по причинам понятным, вероятно, читателю.
– Учиться мне надобно, - вот что-с!
– продолжал майор.
– Учиться, конечно, - сказал Егор Егорыч, - но не наукам однако материальным, для которых вы уже стары, а наукам духа.
– О, я только эти науки и желал бы знать!..
– воскликнул Аггей Никитич.
– Но у меня книг этаких нет... Где их достанешь?
– Книги я вам доставлю, и самые нужные для вас; теперь же вы слабы, пока вам нужно душевное и телесное спокойствие.
– Это совершенно справедливо, - поддержала такое мнение Егора Егорыча Миропа Дмитриевна, - но душевно Аггей Никитич не может быть покоен, - это что тут?.. Скрывать нечего.
– Почему же не может?
– спросил Егор Егорыч.
– Потому что Аггею Никитичу надобно устроить свое положение, - отвечала Миропа Дмитриевна, - они очень тяготятся службою своей.
– Службой?
– переспросил ее Егор Егорыч.
Аггей Никитич между тем продолжал сидеть с понуренной головой.
– Он теперь майор, и ему предлагают даже быть начальником кантонистов, а это решительно Аггею Никитичу не по характеру!
– рассказала за него Миропа Дмитриевна.
– Отчего же не по характеру?
– воскликнул Егор Егорыч.
– Строгость там очень большая требуется!
– заговорил Аггей Никитич. Ну, представьте себе кантониста: мальчик лет с пяти вместе с матерью нищенствовал, занимался и воровством, - нужно их, особенно на первых порах, сечь, а я этого не могу, и выходит так, что или службы не исполняй, - чего я тоже не люблю, - или будь жесток.
– Куда же бы вы желали перейти?
– интересовался Егор Егорыч.
– Я ничего не знаю и ничего не имею в виду!
– проговорил Аггей Никитич.
– По почтамту нынче очень хорошие места, - вмешалась опять в разговор Миропа Дмитриевна, - это было бы самое настоящее для них место.