Масоны
Шрифт:
– А с Егором Егорычем вы давно знакомы?
– спросила ее однажды Сусанна.
– Близко я его узнала недавно, - отвечала gnadige Frau, - но много слышала о нем от мужа моего, Сверстова, с которым Егор Егорыч лет двадцать дружен.
– Где же они подружились?
– интересовалась Сусанна.
Gnadige Frau на первых порах затруднилась несколько ответить.
– Как мне вам это сказать!
– заговорила она с осторожностью.
– Они подружились потому, что, если вы только это знаете, Егор Егорыч был масон.
– Да, знаю, - это мне говорила maman и покойная сестра Людмила! подхватила с живостью Сусанна.
– Сверстов также был масон!
– продолжала gnadige Frau все-таки с осторожностью.
– С этого и началась их дружба. И я тоже масонка! присовокупила она после некоторого молчания и немножко улыбаясь.
–
– полувоскликнула Сусанна.
– Отчего ж им не быть?
– воскликнула, в свою очередь, с некоторым удивлением gnadige Frau.
– Я даже была в Геттингене, по поручительству моего первого мужа, принята в ложу.
– Стало быть, есть и женские ложи?
– расспрашивала с возрастающим любопытством Сусанна.
– Есть, но только смешанные, состоящие из мужчин и женщин и работающие в двух лишь степенях: учениц и товарок, - хоть покойный муж мне говорил, что он знал одну даму, которая была даже гроссмейстером.
Сусанна слушала, как бы не совсем понимая то, что говорила ей gnadige Frau. Та заметила это и спросила:
– Вам, может быть, неизвестно, что у масонов три степени: ученик, товарищ и мастер, и из числа последних выбирается начальник всей ложи, который носит титул великого мастера.
– В первый раз слышу об этом!
– призналась Сусанна.
– Но что же они обыкновенно работали?
– прибавила она.
– В первой, ученической, степени масонам преподавались правила любви и справедливости, которыми каждому человеку необходимо руководствоваться в жизни; во второй их учили, как должно бороться со своими страстями и познавать самого себя, и в третьей, высшей степени мастера, они подготовлялись к концу жизни, который есть не что иное, как долженствующее для них вскоре настать бессмертие.
– Но откуда же произошли эти названия: ученик, товарищ, мастер?
– Ах, эти названия я могу вам объяснить, но для этого должно начать со слова "масон"!
– воскликнула с одушевлением gnadige Frau.
– Вы, конечно, понимаете, что по-русски оно значит каменщик, и масоны этим именем назвались в воспоминание Соломона [63] , который, как вы тоже, вероятно, учили в священной истории, задумал построить храм иерусалимский; главным строителем и архитектором этого храма он выбрал Адонирама; рабочих для постройки этого храма было собрано полтораста тысяч, которых Адонирам разделил на учеников, товарищей и мастеров, и каждой из этих степеней он дал символическое слово: ученикам Иоакин, товарищам Вооз, а мастерам Иегова, но так, что мастера знали свое наименование и наименование низших степеней, товарищи свое слово и слово учеников, а ученики знали только свое слово. Сделал он это затем, чтобы, расплачиваясь с рабочими, не ошибиться как-нибудь, и когда те получали от него плату, то каждый должен был шепнуть Адонираму свое наименование, сообразно которому он и выдавал, что следовало. Догадавшись об этом, три жадные ученика: Фанор, Амру и Мафусаил, желавшие получать больше денег, решились выпытать у Адонирама слово мастеров. Воспользовавшись тем, что по вечерам Адонирам ходил осматривать в храме работы, первый из них, Мафусаил, остановил его у южных ворот и стал требовать от него, чтобы он открыл ему слово мастеров; но Адонирам отказал ему в том и получил за то от Мафусаила удар молотком; потом то же повторилось с Адонирамом у северных ворот, где Фанор ударил его киркой. Несчастный Адонирам бросился спасаться, но едва он успел кинуть в колодезь золотой священный треугольник, чтобы он не достался кому-либо из непосвященных, как был встречен у восточных ворот Амру, которому он тоже не открыл слова мастера и был им за то заколот насмерть циркулем. Тело Адонирама убийцы тайно вынесли из храма и вместе с этим телом куда-то скрылись. Соломон очень разгневался по этому случаю и, выбрав девять старейших мастеров, велел им непременно отыскать труп Адонирама и изменить свое символическое слово Иегова, ибо, по своей великой мудрости, Соломон догадался, что ученики убили Адонирама, выпытывая у него слово мастера. Избранники сии пошли отыскивать труп и, по тайному предчувствию, вошли на одну гору, где и хотели отдохнуть, но когда прилегли на землю, то почувствовали, что она была очень рыхла; заподозрив, что это была именно могила Адонирама, они воткнули в это место для памяти ветку акации и возвратились к прочим мастерам, с которыми на общем совещании было
Сусанна прослушала эту легенду с трепетным вниманием. В ее молодом воображении с необыкновенною живостью нарисовался этот огромный, темный храм иерусалимский, сцена убийства Адонирама и, наконец, мудрость царя Соломина, некогда изрекшего двум судившимся у него матерям, что ребенок, предназначенный им к рассечению, должен остаться жив и принадлежать той, которая отказалась, что она мать ему.
В следующие затем вечера, а их прошло немалое число, Сусанна начала уж сама заговаривать об масонстве и расспрашивать gnadige Frau о разных подробностях, касающихся этого предмета.
– Но где же и кто учит учеников?
– пожелала она знать.
Gnadige Frau несколько мгновений, видимо, колебалась, но потом, как бы сообразив pro и contra [162] , сказала Сусанне:
– Вот видите, прелесть моя, то, что я вам уже рассказывала и буду дальше еще говорить, мы можем сообщать только лицам, желающим поступить в масонство и которые у нас называются ищущими; для прочих же всех людей это должно быть тайной глубокой.
– Ах, я готова быть ищущей!
– проговорила почти умоляющим голосом Сусанна.
162
за и против (лат.).
– Это я предчувствовала еще прежде, что меня и вызвало на нескромность, - продолжала gnadige Frau с чувством, - и я теперь прошу вас об одном: чтобы вы ни родным вашим, ни друзьям, ни знакомым вашим не рассказывали того, что от меня услышите!.. Даже Егору Егорычу не говорите, потому что это может быть ему неприятно.
– Никому в мире не скажу того!
– воскликнула, но почти шепотом Сусанна.
– Верю вам!
– произнесла gnadige Frau и, поцеловав с нежностью свое "прелестное существо", приступила к ответам на вопросы.
– Вы интересовались, где и кто учил учеников масонских?.. Это делалось обыкновенно в ложах, при собрании многих членов и под руководством обыкновенно товарища, а иногда и мастера.
– И как же их учили?
– любопытствовала Сусанна.
– А так же вот, как и Егор Егорыч начал вас учить: им указывали книги, какие должно читать, и когда они чего не понимали в этих книгах, им их риторы растолковывали.
– Я не знаю, что такое ритор, - произнесла с наивностью Сусанна.
– О, ритор - лицо очень важное!
– толковала ей gnadige Frau. По-моему, его обязанности трудней обязанностей великого мастера. Покойный муж мой, который никогда не был великим мастером, но всегда выбирался ритором, обыкновенно с такою убедительностью представлял трудность пути масонства и так глубоко заглядывал в душу ищущих, что некоторые устрашались и отказывались, говоря: "нет, у нас недостанет сил нести этот крест!"
– Чего ж они больше устрашались?.. Совести, что ли, своей?..
– спросила Сусанна.
– Конечно, прежде всего совести своей; а кроме того, тут и обряды очень страшные: вас с завязанными глазами посадят в особую темную комнату, в которую входит ритор. Он с приставленною к груди вашей шпагою водит вас по ужасному полу, нарочно изломанному и перековерканному, и тут же объясняет, что так мы странствуем в жизни: прошедшее для нас темно, будущее неизвестно, и мы знаем только настоящее, что шпага, приставленная к груди, может вонзиться в нее, если избираемый сделает один ложный шаг, ибо он не видит пути, по которому теперь идет, и не может распознавать препятствий, на нем лежащих. "Вас, - говорит ритор, - ведет рука, которой вы тоже не видите; если вы будете ею оставлены, то гибель ваша неизбежна. Страсти и слабости, обыкновенно затмевая внутренний свет, ведут нас в ослеплении по неизвестным путям, и если бы невидимая рука не путеводствовала нас, мы бы давно погибли". Знаете, как послушаешь эти слова, то у кого на душе не совсем чисто и решение его не очень твердо, так мороз пробежит по коже.