Мастер и Жаворонок
Шрифт:
Роуэн, конечно, целует ее. Он кладет руку ей на спину и прижимает к себе под одобрительные возгласы небольшой аудитории. Ларк кричит громче всех.
Мы немного выпиваем в гостинице «Лейтонстоун», где тетя Ларк, Этель, организовала для всех канапе и шампанское — больше, чем все могли бы съесть, даже с тремя братьями-ирландцами в компании. Когда все уже навеселе, мы рассаживаемся по фургончикам и отправляемся в город. В конце концов заходим в таверну дальше по дороге, непритязательное заведение, наполненное приморскими безделушками, деревянными панелями и веселыми местными жителями. Ужин, состоящий из ребрышек барбекю,
— Засранка, — говорит Фионн, прерывая мысли, останавливаясь рядом со мной на краю танцпола, заполненного нашей маленькой свадебной вечеринкой и местными жителями, которые присоединились к празднованию.
— Рукодельница наша, — ухмыляюсь, когда он бросает на меня косой взгляд, в котором одновременно и угроза, и мольба. Я киваю в сторону небольшой толпы. — Милое местечко, да?
— Ага. Хотя, будет веселее, если ты перестанешь быть придурком и попросишь подружку невесты немного покружиться на танцполе.
— А-а-а. Невеста подговорила тебя?
Фионн усмехается. Закатывает глаза.
— Я врач, придурок. Наблюдательность — это мое призвание.
— Как и вязание крючком и неспособность сказать «нет» всякой ерунде.
— Перестань увиливать от насущной проблемы.
— О, так ты хочешь сказать, что в этом разговоре есть смысл?
— Черт возьми, да, он есть. И смысл такой: почему, блять, ты не можешь потанцевать с Ларк Монтегю?
Что-то странное и неожиданное сжимается у меня в груди.
— Что ты имеешь в виду?
Фионн улыбается и, не обращая внимания на мой вопрос, делает большой глоток пива. Требуется больше концентрации, чем следовало бы, чтобы не смотреть туда, где я в последний раз видел Ларк, разговаривающей с ди-джеем и просматривающей его плейлист. Она светила на него своей солнечной улыбкой, и ублюдок наслаждался этим, как будто пытался загореть. Хотя, я не обращал на это особого внимания.
— Я думал, ты стал мягче, учитывая, как ты проводил последнее десятилетие, меняя женщин Бостона как перчатки, — наконец говорит Фионн.
Моя кровь закипает, и я делаю глоток, постукивая одним из колец по бокалу, борясь с желанием выпить все сразу, со льдом и прочей хренью.
— Бля, не понимаю, о чем ты говоришь.
— Я весь день наблюдал, как ты на нее смотришь. То ты сердишься, то пялишься на нее, как потерявшийся котенок, а потом смотришь так, будто она оторвала голову твоему плюшевому медведю.
— Пошел ты, — рычу я. — И не вмешивай в это мистера Баттона.
Фионн хихикает. Мы смотрим на танцпол, и, хотя я не обращаю внимание на брата, чувствую, как веселье исчезает с его лица. Честно говоря, я
— Но если серьезно. Ты в порядке, брат? — наконец спрашивает Фионн. Я чувствую на себе его взгляд, но сам не перестаю смотреть на танцующих. — Это на тебя не похоже — быть таким несчастным из-за женщины. Или по отношению к женщине, если уж на то пошло.
— Ни хрена подобного, ты, залупа мелкая.
— Что на тебя нашло?
— Ничего. Абсолютно ничего.
— Тогда почему ты ведешь себя как осел? Точнее, еще больше, чем обычно?
— Я не веду себя как осел.
— Нет. Ладно, ты просто очаровашка. Уверен, ей нравится.
Я рычу и поворачиваюсь к брату, который грозно хмурится. Он смотрит прямо на меня, но его брови озабоченно сходятся на переносице.
— Я просто стою здесь, пью, пытаюсь терпеть своего вечно анализирующего младшего брата и занимаюсь своими делами. Понятия не имею, о чем, блять, ты говоришь.
— Ага. Что ж, тебе лучше поскорее с этим разобраться, потому что, кажется, невеста заметила, как ты изо всех сил стараешься избегать Ларк. Трудно не заметить, что ты ведешь себя еще более мрачнее, чем обычно, брат. И если в этой комнате и есть кто-то страшнее тебя, — говорит Фионн, хлопая меня по плечу, — то это наша невестка.
Он хрипло смеется и уходит.
Блять.
Я стараюсь не смотреть, но чувствую на себе убийственный взгляд Слоан.
Тяжело вздохнув, наконец, смотрю на ее через танцпол.
Слоан тычет указательным пальцем в мою сторону.
Я? — беззвучно говорю, прижимая ладонь к груди, притворяясь милым и невинным, хотя внутри у меня все переворачивается.
Слоан снова указывает на меня и кивает в сторону Ларк, но я не осмеливаюсь посмотреть в туда.
Танцуй, — беззвучно приказывает она одними губами.
Я притворяюсь, что не понимаю.
И она нисколечко не злится.
Слоан выполняет самую грустную хореографическую постановку, которую я когда-либо видел, и выдвигает еще одно безмолвное требование. Потанцуй с Ларк. Сейчас же, черт возьми.
Я показываю на свое ухо и качаю головой.
Не слышу тебя.
Слоан закатывает глаза, затем разворачивается на каблуках и уходит, не отрывая от меня взгляда, подходя к бару. Когда бармен наклоняется над полированным деревом, чтобы принять у нее заказ, по моим венам пробирается холодок.
— Вот черт, — шепчу я, когда он передает ей полную бутылку виски «Teeling». Она одаривает меня мрачной и коварной улыбкой. Я поднимаю руки в знак перемирия. — Ладно, ладно.
Слоан качает головой и показывает на свое ухо, выражение ее лица меняется на саркастическую гримасу.
Не слышу тебя, — одними губами произносит она.
— Чертова заноза в заднице, — я уже собираюсь пересечь танцпол и умолять ее не отдавать бутылку Роуэну, когда лицо Слоан преображается. На ее губах появляется медленная улыбка, а взгляд устремляется куда-то за мое плечо.