Мастер
Шрифт:
Будто из небытия возникло то самое красное свободное платье, в которое Юти буквально впихнули. А после Вельды замерли, словно ожидая чего-то от Одаренной.
Юти понимала всю неправильность и чуждость произошедшего. Как если бы она надела на грудь желтый камень и теперь выдавала себя за какого-нибудь амисту. И что самое главное, раненой птицей надрывалась ее интуиция, повторяя уже набившую оскомину истину: «Алый цвет сулит невзгоды».
Интерлюдия
Образ пришел внезапно, в один из самых обычных и серых дней. С железным привкусом во рту и солью
Сначала Призрак не придал образу особого внимания. Когда-то он считал, что кровная связь с девчонкой после ритуала со стрелой ее ранившей – щедрый дар Богов, но вот уже прошел сезон дождей в Пределах, следом в Ближних и Срединных землях из-под земли появилась сочная трава, а Морац Кер ни на йоту не приблизился к своей цели. Скорее наоборот, стал далек от нее, как никогда ранее.
Судьба будто бы даже улыбнулась, когда он поступил на службу к Лиану Девятихвостому, слава которого летела на черных крыльях впереди него. Вот только оказалось, что это была не улыбка, а злобный оскал. И после неудачи в Пустошах короткая карьера Призрака при Воронах сошла на нет. Сам Призрак решил, что лучше ему не возвращаться к Хавильдару ни с чем.
Далее был Нишир Победитель и очередное невезение. Призрак корил себя за смерть того мальчишки-южанина, сына торговца, кажется. Тем более, что решительным образом гибель пацана не улучшила диспозицию в его жизни. Скорее наоборот. И теперь Нишир, как человек чести, вероятнее убьет Призрака, чем вернет к себе на службу. Да и положение самого Победителя тоже заметно пошатнулось.
Каждая новая служба кончалась самым незавидным образом. Смерть обжоры Рой Кина и вовсе представала какой-то нелепицей. После встречи с Черной центурией, двух покушений и нападения архасейцев так глупо умереть – на это требовался особый талант. Но Призрак понимал, к гибель Наместника причастен и он. Слишком уверился в собственной непогрешимости.
Вообще, казалось, Морац Кер только тем и занимается, что сжигает за собой всевозможные мосты, постоянно ухудшая свое положение в Империи. Однако предлагать свои услуги новой фигуре на шахматной доске, Третьему Инквизитору его милости Архилектора Ферна, Призрак не стал по другой причине.
Как человек деловой, пусть эмоции которого в редких случаях и брали верх над разумом, Морац Кер с предельным вниманием подходил к выбору нового «хозяина». Хозяина весьма условного, потому что той собачьей преданностью, которую испытывали северяне по отношению к своему ярлу, Призрак не обладал. И относился к службе скорее, как к контракту, выгодному обеим сторонам.
Госпожа Санна, насколько мог узнать Морац Кер, отличалась скрупулезным вниманием к любой информации. И рано или поздно точно бы выведала о пробелах в биографии Призрака. Потянула за веревочку и скоро бы узнала о пленении оскверненными, резне в Западных землях, где физиономия Мораца Кера хорошо примелькалась, да еще о нескольких не очень приятных аспектах его прошлой жизни. О которых уже и Призрак почти забыл.
Морац Кер мог бы попытаться убедить госпожу Санну в том, что в те темные времена многие выживали как могли. И заодно подтвердить свою полезность, указав на связь с девочкой. А то, что они ищут девочку – Призрак понял, когда у нее пошла первая кровь, просто
Боги знают, что на уме у Третьего Инквизитора. Едва ли она захочет рассказывать Императору, что выйти на след законоотступницы ей помог обычный Егерь. Да еще не с самой лучшей биографией. Призрак на ее месте, точно бы присвоил всю славу себе.
И что оставалось? Либо разорвать связь, чтобы не мучаться, и попытаться найти нового господина. Да, подобное будет довольно сложно. Вероятно даже придется убраться прочь из Империи, где Морац Кер до определенной степени стал знаменит, и начинать все сначала, например, на Фале. Проклятом материке, наводненным горделивыми коротышками, которые всегда будут смотреть на него сверху вниз.
Либо… все же найти девчонку и принести ее голову Императору лично. Вот тогда…. только тогда есть шанс, что ему простят прошлые грехи и даже существует вероятность, что облагодельствуют скромным наделом, как какого-нибудь вышедшего на пенсию Ворона. Богачом Морац Кер, конечно, не станет, но денег хватит беззаботно прожить до конца жизни.
И вот когда пришел образ, Призрак не обратил на него особого внимания. Девочка вошла в природную силу женщины, потому каждую луну теряла кровь. Впрочем, преступница довольно быстро поняла, как Морац Кер может ее найти. И стала хитрить.
Призрак мог только догадываться, каким образом она это проворачивала. Предполагал, что все явно связано с водой. Как в тот раз, в Пустошах, когда он на краткий миг упустил девчонку из виду. Перестал чувствовать, а та лишь вошла в озеро.
На самом деле, Морац Кер был не так уж далек от истины. И его жертва действительно скрывалась от своего преследователя благодаря дешевым и распространенным баням, раскиданным по всему Конструкту. Первые, самые обильные дни кровотечения, по приказу учителя, она проводила в небольших бассейнах, что ей невероятно нравилось. И изумлялась, откуда у старика деньги на подобные штуки.
Но теперь образ был пусть и слабым, но не исчезал со временем. Да и казался похож на мелкое ранение, а не те неприятности, которые испытывают женщины.
Как говорят глупые храмовники, все необходимое происходит с человеком в строго отведенное время. Вот и сейчас, когда Морац Кер был на перепутье, когда почти отчаялся, кровь взяла свое.
Призрак мучался весь день. Ходил взад-вперед подобно псу, который чувствует, как на кухне варят вкусную мозговую косточку. И к вечеру наконец оседлал коня.
Он скакал всю ночь, останавливаясь ненадолго и рискуя загнать бедное животное. Зато к утру уже был в Золотых холмах, где за доплату поменял взмыленного коня на свежего. Образ стал более четким, но вместе с тем вырисовывался не так ярко. Что означало лишь одно – стоит поторапливаться. Девчонка – кехо и способна довольно быстро залечить собственные раны. Это Морац Кер тоже чувствовал.
Обычный путь из Золотых холмов в Висерин занимал несколько дней. Призрак уже до заката оказался у главных городских ворот города, взмыленный и преодолевший последние лье бегом. Лошадь, хрипя и исходя пеной, пала не менее четырех часов назад, не в силах выдержать гонку, устроенную Одаренным. Да и сам Морац Кер предстал далеко не в лучшем состоянии.