Мастерская кукол
Шрифт:
Ему как раз удалось вытащить у какой-то леди премиленький платочек из белого шелка в мелкий красный горошек, когда кто-то схватил его за фальшивую руку и вытряхнул ее из рукава куртки.
– Это не я! Я ничего не сделал! – протараторил Альби и обернулся. Перед ним стояла Айрис. Облегчение, которое испытал мальчишка, заставило его широко улыбнуться, а с губ сорвалось негромкое мурлыканье, похожее на то, которое издает играющий с шерстяным клубком кот.
– Дай сюда, – проговорила Айрис тихо, но твердо.
– Что отдать, мисс?..
Девушка нахмурилась, и Альби притворно вздохнул.
– Ах, мисс, это
– Ну вот, вечно вы все испортите!.. – проворчал Альби, когда Айрис снова повернулась к нему.
– Опять шаришь по карманам, маленький негодяй? – раздался рядом еще один голос, и мальчик, вскинув голову, увидел Сайласа, одетого, как обычно, в потрепанный серый плащ. – Я думал, после того как я заплатил тебе целых два шиллинга, деньги понадобятся тебе не скоро!
Альби насторожился. Он не выносил, когда чучельник появлялся словно из-под земли. Да еще этот его специфический медицинский запах… От этого запаха Альби почему-то начинало тошнить. Тем не менее он машинально поклонился и уже собирался напомнить старому скряге, что получил от него не два шиллинга, а только один, но передумал.
– Познакомьтесь, сэр. Это мисс Айрис, э-э-э… – проговорил Альби. Он старался подражать произношению высших классов, но в результате заговорил с простонародным ирландским акцентом. – Простите, мисс, не знаю вашей фамильи… А это мистер Сайлас… Его фамилии я тоже не знаю.
Айрис слегка улыбнулась и коротко кивнула.
– Я работаю у мисс Айрис, – продолжал мальчишка. – То есть не у нее, а… В общем, я кой-чего шью из лоскута и сдаю в кукольный магазин старухи Солтер.
– Это который на Риджент-стрит? – уточнил Сайлас, и Айрис машинально кивнула, подтверждая слова Альби.
– А мистеру Сайласу я приношу всякие мертвые штуки… – Для пущего эффекта мальчишка хотел показать, будто кого-то душит, но сдержался и только помахал руками в воздухе. Тем не менее на лице Айрис все же отразилось легкое отвращение, однако она постаралась его скрыть – то ли из вежливости, то ли потому, что почувствовала страх. Мальчишке даже захотелось ее подбодрить, отпустив по адресу чучельника какую-нибудь шутку, но ничего подходящего ему на ум не пришло.
– Вот как? – только и спросила Айрис.
– Когда-нибудь моя коллекция будет известна всей стране, – сдержанно пояснил Сайлас.
– Что ж, было бы любопытно как-нибудь на нее взглянуть, – ответила Айрис, но ее голос прозвучал настолько невыразительно, что Альби понял: она почти не слушает, что ей говорят. Айрис словно искала кого-то взглядом в толпе. Спустя пару секунд она действительно попрощалась с обоими и, повернувшись, ушла. Ее капор мелькнул возле выхода со стройплощадки и пропал из вида, и Альби, пожав плечами, повернулся к Сайласу, но тот даже не глядел на него. Повернув голову, он смотрел в ту сторону, куда
– Сэр… – нерешительно проговорил Альби, решив, что Сайлас окончательно тронулся умом. – Та штука, которая у нее на шее… Вы не бойтесь, это не заразно.
Великие расходы
Расставшись с Альби и его знакомым, Айрис двинулась сквозь толпу. Сейчас она сутулилась даже сильнее обычного, непроизвольно стараясь стать как можно ниже ростом, чтобы Роз не заметила ее среди колышущегося моря цилиндров, шляпок и капоров. На мгновение остановившись, она внимательно огляделась по сторонам, но Роз нигде не было видно, и Айрис вздохнула с облегчением.
За оградой строительной площадки девушка снова остановилась и, ненадолго прикрыв глаза, попыталась представить все, что она только что видела, в виде огромного холста, на котором точно, с соблюдением законов перспективы, воспроизведены мельчайшие детали великой стройки: ажурное кружево еще голых, черных деревьев, изящная стальная конструкция, которая, блестя на солнце, вздымается чуть не до самых небес, плывущие в воздухе клубы пара, похожие на облака пушечного дыма с картины «Наполеон при Ватерлоо», которую они с Роз видели в Национальной галерее. Правда, то старое полотно было совсем темным, а Айрис хотелось, чтобы ее картина была яркой, живой, похожей на пронизанное светом огромное витражное стекло.
Она попыталась представить решетчатую конструкцию павильона не с обычными, а с цветными – алыми, голубыми, малиновыми и зелеными стеклянными панелями, но решила, что это было бы, пожалуй, чересчур ярко. Находиться в таком павильоне было бы, наверное, все равно что внутри огромного калейдоскопа – не каждый человек такое выдержит.
Когда-то Айрис была уверена, что самое большое здание Лондона – Букингемский дворец, но павильон будущей выставки уже сейчас поражал своими размерами. Ничего более величественного Айрис не видела еще никогда. Если люди, побеждая силы природы, научились строить здания, в которых свободно помещаются самые высокие вязы парка, то на что способна она сама? Большую часть времени Айрис казалась себе незначительной и ничтожной, словно какое-то мелкое насекомое, но бывали дни, когда она чувствовала, что стоит ей только посильнее оттолкнуться, и она взлетит в небо, навсегда освободившись от всего, что связывало ее с родителями, с лавкой миссис Солтер и даже – стыдно сказать! – от Роз.
Сегодня как раз был один из таких дней.
– Скажите, разве этот павильон не прекрасен? – обратилась она к какой-то даме, которая остановилась поблизости. Айрис, впрочем, могла бы заговорить с кем угодно – до того ей хотелось поделиться с кем-нибудь своими чувствами и переживаниями.
– О да, он действительно великолепен, – отозвалась незнакомка, и Айрис ощутила, как ее охватывает теплое чувство и к этой леди, и к десяткам других людей, которые пришли сюда сегодня, чтобы понаблюдать за строительством. Если бы она могла, то обняла бы их всех со всеми их радостями и невзгодами, со всеми привязанностями, разочарованиями, с их смехом и слезами.