Мать-ехидна лучше всех! Записки уборщицы-интеллектуалки
Шрифт:
С чужого плеча
Моя мама всегда учила меня, что те вещи, которые стали ребенку малы, нужно дарить, а не выбрасывать, не складировать на антресоли и не продавать. Потому что такие поступки непременно притянут за собой добро и обязательно сделают растущего человека невероятно счастливым, здоровым и удачливым в жизни. Так она поступала, когда я была ребенком; возможно, именно поэтому сейчас моя жизнь блестит и светится, как новогодняя елка, переливается на солнце, играет всеми цветами радуги и сочится жирной сочной благодатью.
Я следую маминым советам и, обновляя дочкин гардероб,
Все равно ребенок растет значительно быстрее, чем изнашиваются или выходят из моды детские туалеты. И моей дочке порой перепадают подобные подарки от моих приятельниц, чьи детки вырастают из любимых джинсов или сарафанов. Мне кажется, что очень интересно и полезно для ребенка порой примеривать на себя и чужую одежду, чтобы благодаря этому не бояться экспериментировать со своим имиджем.
Я мечтаю привить дочке вкус к красивым и смелым нарядам и научить ее получать удовольствие от примерок и выбора. Юная леди должна понимать, что люди одеваются не только для того, чтобы прикрыть наготу, защититься от холода и жары и соблюсти требуемый дресс-код, но и для того, чтобы подчеркнуть собственную индивидуальность. И немножко повоображать.
Да, одежда и обувь могут быть не всегда удобными, и завязки и ремни расположены не всегда в лучших местах, и от каблуков могут побаливать ноги и поясница, но разве это такая уж высокая плата за красоту и внимание? Мужчины будут восхищенно пялиться, а красивые девицы — презрительно морщить носики, пытаясь скрыть зависть.
Дочка растет со скоростью молодого побега бамбука, и я с недавних пор даже перестала раздавать в народ собственные поднадоевшие джемперочки и кофточки. Это вещи отличного качества, классического фасона и спокойной расцветки, и я начала откладывать их для Полины, вспомнив случай с фамильным японским мохеровым свитером.
Непостижимо, как удалось моим родителям раздобыть импортную фирменную вещь в шестидесятые годы прошлого века в нашем забытом богом крае. Зато я точно знала: у моей мамы есть чудо-свитер. Мама годами носила его, а он только становился все белее и пушистее. Потом дорвалась до семейной реликвии моя старшая сестра и даже умудрилась сфотографироваться в этом свитере на паспорт. А позже и мне, как последнему ребенку в семье, удалось поносить заветную долгожданную вещь: я окончила институт и пришла на новое место работы не как оборванка, а как настоящий дипломированный специалист в ослепительно белом роскошном свитере.
А вот с обувью я не жадничаю: щедро делюсь со всеми желающими. Все-таки взрослые модели весьма отличаются от детских, и дело тут не в длине или ширине стопы.
Моя подружка, рассказывая о том, как быстро растет нога у ее дочери, предположила:
— Наверное, скоро Юля сможет донашивать твои туфли — те, которые на невысоком каблуке.
И еще она принесла моему ребенку на вырост в подарок Юдины туфельки, бывшие в эксплуатации всего пару месяцев и уже ставшие ей безнадежно малы. Неснашиваемая подошва. Натуральная кожа внутри и снаружи. И чудный фасон, представляющий собой ожившую и так и не сумевшую реализоваться мечту моей босоногой юности — нечто среднее между мокасинами
Я с удовольствием засунула в них ноги, продефилировала по комнате, с наслаждением покрутилась перед большим зеркалом и вынесла вердикт:
— Наверное, это я скоро буду донашивать Юлины туфли.
По следам
— Нам по пути? Ведь ты сейчас пойдешь в художку забирать ребенка, — полуспросила-полууточнила у меня приятельница, с которой я случайно столкнулась в супермаркете.
— Нет, я сразу бегу на работу, — открестилась я от ненужной компании.
— А как же ребенок? — недоумевала несостоявшаяся попутчица. — Неужели он пойдет домой один в такую темень?
— Ну да, один. По хорошо освещенной улице, через регулируемый светофором пешеходный переход пойдет до боли знакомой дорогой, которой мы вместе отходили целых два года.
В глазах своей знакомой, излишне увлеченной идеями гиперопеки, я, вероятно, в тот момент выглядела как мама Красной Шапочки, посылающая дочку в темный лес на верную гибель. Но на самом деле в обучении самостоятельности гораздо больше подлинной заботы о ребенке, чем в неусыпном пошаговом контроле подросших чад.
Не надо думать, что я очень сознательная и прогрессивная родительница. Просто я иногда читаю буржуйскую прессу и нахожу там жемчужины здравого смысла и положительных примеров.
Почти четыре года назад жительница Нью-Йорка Ленор Скинази выдала своему девятилетнему сыну карту-схему городского метрополитена, проездной, двадцать долларов и пожелала счастливо добраться до дома. Этот шаг был ее материнским ответом на неоднократные просьбы ребенка хоть разок отпустить его домой одного. Ленор откровенно написала, что волновалась за сына, но не стала за ним следить. «Я доверяла ему», — призналась женщина. Ее сын вернулся домой безмерно довольный и гордый собой, а сама Ленор за свой рискованный шаг удостоилась звания «Худшая мать Америки».
Половина людей, прочитавших эту историю, заявила, что готова подать в суд на Ленор Скинази за жестокое обращение с детьми.
Тем не менее у Ленор нашлись и сторонники. Наша родительская тревога порой приобретает слишком изощренную форму, считают ее заступники. Потеряв своего ребенка на детской площадке из вида на пару минут, мы уже мысленно видим его играющим глубокой ночью в кромешной темноте прямо на рельсах.
А Ленор Скинази, убежденная, что чрезмерная опека несет в себе опасные перспективы, собрала своего отважного сына-путешественника в следующую самостоятельную поездку и даже написала книжку о том, как отпускать детей гулять одних и не сходить при этом с ума от беспокойства.
Думаю, что реалии российской провинции несколько далеки от правил жизни в Нью-Йорке, однако я разделяю взгляды миссис Скинази и пробую следовать ее путем. Точнее, позволяю своей дочке повторять путь ее сына. Правда, не столь радикально: я не отпускаю Полину в самостоятельное плавание по незнакомым районам. Но я думаю, что ребенок, не боящийся быть самостоятельным, сможет скорее принять верное решение в опасной ситуации. И еще я желаю всем счастливой дороги: тем, кто до сих пор ходит вместе с мамой, крепко держа ее за руку, и тем, кто уже пробует на вкус первые терпкие плоды собственной обязательности и ответственности.