Матушка-Метелица

Югансон Неронова Ирина

Только умастились в санях Хозяйка с подружками, только гости по розвальням расселись, глянь, подлетает к порогу пара вороных. В расписных санях рядом с разнаряженными дружками пан Леший сидит - рубаха на нём ярким шёлком вышита, на шляпе перо фазанье красуется.

Рванули кони, да помчили через лес, через луга, только снег летел из-под полозьев, а как к бревенчатому мосту, что над речкой горбился, подкатили, разом остановились, будто копыта в землю вросли.

Вышли

жених да невеста из саней, ступили на крутые брёвнышки, огляделись вокруг, глянули друг на дружку да и обнялись у всех на виду, обнялись, словно после долгой разлуки встретились. И тотчас, будто только и ждал этого, вздыбился, затрещал лёд на реке, начал таять стремительно и неудержимо, забурлила, запенилась, понеслась неведомо куда талая вода, исчезли, будто здесь их и не было, высокие сугробы, а заросли старой калины, стоявшие по обеим берегам непролазной стеной, поднатужились, распрямились, сбросили снежную тяжёлую шапку, и вдруг зацвели пышно и яростно, встали над водой белой кипенью.

Отстранился на миг Леший от своей суженой, чтоб в глаза ей заглянуть, да тотчас снова прижал тесней, будто испугался, что кто её отнимет, и от тепла его рук ледяной подвенечный венец, сверкнув напоследок холодным алмазным блеском, обернулся белым венком из живых нежных гроздьев калины.

Засвистали, затенькали на ветвях невидимые птахи и под этот свист и щебет вышли из саней Бася и Стася с пышным свадебным караваем, встали перед молодыми. Протянули Леший с Хозяйкой над хлебом руки, и пани Зося, которой, вроде бы и рядом не было, а вот она тут как тут, снова накрепко связала их вышитым рушником:

– Что этот рушник соединил, тому вовек не развязаться!

Только произнесла она эти слова, закружило, завертело всех пёстрой каруселью, а через миг опустило точнёхонько посередь Заветной Поляны. Ахнул народ - не узнать Поляну - каждая травинка на ней соком налилась, каждый листик зазеленел. А вместо хибары разрушенной терем резной встал, двери распахнул, хозяев да гостей за столы зовёт.

Три дня свадьбу играли, три дня краковяк да мазурку плясали, а на четвёртый обняла Матушка-Метелица Басю со Стасей:

– Хорошо вы, племяшки мои милые, перину мне взбили, не нарадуюсь, да пришла пора нам расставаться. Открылась для вас дорога в Верхний мир.

Баська со Стаськой от такой нежданной радости аж завизжали на всю Поляну, аж запрыгали: "Домой, сеструха, домой! Домо-о-ой!", а потом как глянули на Кикимор, на Матушку-Метелицу, да в рёв: - Неужели никогда больше мы с вами всеми

не увидимся?!

Тут Леший хмыкнул тихонько, обнял всхлипывающих девчонок, вытер нос Баське, вытер нос Стаське:

– Как так, мы с вами да не увидимся?
– Вы ж теперь здесь не гости случайные, вы теперь свои, тутушние.

– Как не увидимся?!
– возмутились Кикиморы - Кто ж без вас на перине прыгать будет?

– Для кого мы пирог с тиной испечём?

– Только в колодец больше не сигайте, - как Домовому своё словцо не вставить?
– Знаете тот чуланчик, где мётлы хранятся? Вот туда войдите, дверь поплотней притворите, да стукните в стенку три раза - вот так: раз-два-три, моргнуть не успеете, как на этой Поляне окажетесь.

Но помните, никому чужому ни о колодце, ни о чуланчике слова не пророните.

– Никому?

– Никому, а то не захочет вас больше пускать Заветная Поляна.

– Даже отцу с матерью?

– Отцу с матерью можно, всё равно они лишь переглянутся да усмехнутся, решат, что всё их шебутные дочки напридумывали.

– Хотя, может, подарки увидят, да призадумаются.

Тут, словно сам собой, появился рядом сундучок небольшой, а в сундучке том чего только нет - как только влезть смогло?
– и полушубки беличьи нарядные, и сапожки красные с каблучками, и пояса с резными пряжками, и рукавички да шапочки, и пряники, что сестрицы Кимиморы испекли, и шаль пуховая белоснежная для пани Юстыси, и чубук вересковый для пана Анджея... А под самой крышкой... Под самой крышкой в узелке тряпичном целый-невредимый шар стеклянный голубой с веточкой тоненькой серебряной.

– Совсем как тот, что мы на пол уронили!

– Отчего же "как"?- тот самый и есть.

Ну, девицы, навещайте нас почаще, а сейчас пора!

Обнялись девочки с друзьями-приятелями, подхватили сундучок с подарками, завертелась вокруг метель из снежных хлопьев да белых лепестков, и оказались Бася со Стасей посреди своего родного дома.

Дома свеча на столе горит, печь жарко натоплена - Домовой расстарался. А за окнами уже темнеет, значит, вечер на дворе. Снег невесомый падает - хорошо они напоследок на перине попрыгали!

Издалека послышался тихий звон бубенцов - вот ближе, ближе, громче, громче, вот со двора раздался скрип отворяемых ворот, весёлые голоса отца с матерью.

– Приехала! Приехали!
– Сестрицы взвизгнули и помчались наперегонки родных встречать.