Матушка-Метелица
Шрифт:
Девочки удивлённо переглянулись.
– Хорошо живётся, и не обидел пока никто.
– Спасибо вам за тот пирог с черникой.
– Да на здоровье, племяшки!
– Домовому от нас привет передавайте.
– Что-то я ведь сказать вам хотел, да не вспомню никак. А жаль, что-то ведь важное было... И вообще, я словно шёл куда-то и забыл, куда шёл...
Вы ко мне в гости то хоть разок загляните, а то домой вернётесь, больше мы и не увидимся.
И тут откуда-то прозвучал сладенький голосок:
– Милый, коханый, где же ты, я
Он скривился, словно что-то гадкое в рот попало.
– Радость моя, ну долго ты?
– Иду, сейчас иду!
И нехотя пошёл к дому.
– Бась, что это с ним?
– Не знаю, Стась, уж не наша ли соль сработала?
– Всё может статься.
– А он ничего, нормальный мужик.
– И глаза у него хорошие, добрые глаза.
– А всё-таки пошёл к этой.
– Значит, мало мы соли насыпали, надо снова её добывать.
– Надо будет, так и пуд наберём.
– Пуд мы не дотащим.
– Это мы то с тобой не дотащим? На горбушке допрём, а всё здесь по-своему повернём!
Дома Матушка-Метелица встретила их вопросом:
– Ну, как погуляли, кого повстречали.
– Пана Лешего повстречали.
– Ну и как он, пан Леший, весел да счастлив?
– Не похож он на счастливого и не больно весел
– Как-так?
– У него там любовь великая, а он на счастливого не похож?
Ещё два дня промелькнуло, но ничего не менялось. На третий зазвонил колоколец на двери:
– Эй, Хозяйка, гостей принимаешь?
У порога стояли сёсторы Кикиморы, а с ними пани Зося.
– Давненько вы ко мне не захаживали, а уж пани Зося и не упомнить, когда была здесь последний раз.
Ну, прошу за стол, гости дорогие! Постелю я ради такого случая новую скатерть - уж три года как вышила, а на стол стелить так и не довелось.
– Матушка-Метелица махнула рукой и на стол легла скатёрка льняная - вся так и сияет голубым серебром, каждый стежок, словно льдинка морозная. Провела над скатертью ладонью - вспыхнула та летним жарким разнотравьем.
– Иш, красота какая, на такую и закуски жалко выставлять.
– Для таких гостей ничего не жаль.
И словно сами собой на столе стали появляться пироги да колбасы да караси жареные.
– Что ж, мы ведь тоже не с пустыми руками - и Кикиморы достали из воздуха бутылку пузатую зеленого лесного стекла (такое стекло варилось на маленьких, затерянных в лесу фабричках-гутах).
– А вы, ребятня, на нашу клюковку глаз не косите, рановато вам ещё, для вас мы морсику принесли - ох и кислятина!
– И на столе появился голубой кувшин с крышечкой, а на крышечке лягушка глиняная, словно живая.
Посидели за столом часок, посидели другой, потолковали обо всём, песни попели, вроде и уходить пора.
Тут пани Зося и говорит:
– А теперь, Хозяюшка моя милая, скажу я, чего ради в гости к тебе пришла. Ты ведь ещё не
– К чему это ты ведёшь, пани Зося? Что-то ты загадками говорить стала, трудно мне тебя понять.
– А ты не гадай, ты дальше слушай.
– А другая дорога ровная да гладкая - руки опусти, да и бреди себе, словно неживая, вперёд не глядя и назад не оборачиваясь.
– Если вы о Лешем пришли говорить, то поздновато спохватились, не мои это теперь заботы!
– И не жаль его ничуть?
– Что его жалеть - сам выбирал.
– А если не сам?
– Даже и так. Говорили ему обо мне гадости, а он и поверил, не пришёл ко мне, не спросил, так ли всё это. Поверил самому гадкому, самому чёрному, словно и не знал меня все эти годы!
– Но...
– Погоди, не перебивай, ты своё сказала, теперь я своё скажу. Каждому слову, что меня пачкало, поверил. Слушал, да поддакивал.
А потом?! Весь лес знал, что со мною творилось, а он не знал? Как сила моя ушла? Как я по частицам, по крупинкам себя заново собирала? Пришёл он спросить, как ты, жива ли ещё? Даже если и не было никакой любви, померещилось мне, но ведь другом-то он себя называл? Друг оставляет в трудный час? В беде бросает?
– Но он...
– Что он?.. Ведь нечего тебе сказать! Нечего. Он все эти годы знать не хотел, по какому краю я ходила. Так что умру, а шага ему навстречу не ступлю!
– Так ведь и ты...
– Да я. Вспылила. Натворила, о чём пожалела потом, но ведь больно-то как было! Как больно!..
Ладно, незачем старое бередить - что было сделано, то было сделано, и что было сказано, то было сказано, никому этого не изменить, разве что фея палочкой махнёт, так нет у нас в лесу феи.
– Може мы, Кикиморы заместо феи сойдём?
– Ты пойми, не своей волей он сейчас живёт. Он сейчас как кукла на верёвочках - дёрнут за одну, он головой кивнёт, дёрнут за другую, он скажет такое, о чём и думать не думает.
– Или ты не знаешь, что творят с людьми болотницы? Досуха ведь выпьет.
– А мне что с того?
– А если бы он сам к тебе пришёл?
– И как он мне в глаза поглядит? Да и не придёт он. Он и забыл, что я не свете есть.
– А если не забыл?
– Так забудет. И я забуду.
– Не забудешь. Будешь всю жизнь тосковать, да лютовать, да вьюгой над землёй метаться.
– Ничего, справлюсь.
Я ведь, глупая, поначалу пыталась с ним объясниться, так он что удумал - он Поляну от меня закрыл - не пускает теперь меня Заветная Поляна!